– Слыхал? А курить можно конечно, но в противогазе, если сумеешь,– засмеялся Серега.
– Мне пить нельзя, мне есть нельзя– ответил Лешка, словами бессмертного Высоцкого,– мне спать нельзя ни крошки. Быть может, я гулять хочу у Гурьева Тимошки.
– Гулять тебе тоже нельзя. Вот железякой по стенке можно, – сказал Сергей.
После двух часов нудной, утомительной работы их повели в душевую, где они сняли белые комбинезоны , бахилы, и помывшись, стали ждать дальнейших приказаний.
– Собираемся внизу , у выхода,– появился в бытовке замполит,– по открытой местности, до машин , бегом.
– Товарищ капитан, а почему бегом? Мы еле ноги двигаем.
– ,, Фон,, повысился, потому и бегом,– пояснил замполит.
– Вчера Чазов по радио говорил, что выбросов нет и больше не будет– не унимался кто-то.
– Чазов в Москве, а мы здесь. Чазов академик, а мы люди служивые. Им с Кремля видней, что говорить,– ответил капитан.
Солнце жарило нещадно. Грохоча сапогами по асфальту, бежали к машинам.
– Пацаны, веселей, рентгены догоняют,– на ходу прикалывался Серега, – сейчас по затылку как шарахнет.
– Тебя они по языку давно хлопнули,– засмеялся рядом бежавший Вовка.
– С языком проще, а вот пониже пояса врежет, пиши пропало,– поддержал его Лешка.
Умудренные прошлым опытом, сидя в открытых кузовах машин, оглядывали горизонт, на случай появления ,,бомбардировщиков,,.
29
Проезжая одну из деревень, в первый раз, за все время пребывания в ,,зоне,, они увидели гражданских, стоящих возле калиток домов, на земле возле них лежали вещи.
– Может, вернулись, – мелькнула у Лешки мысль.
Стоящие на обочине махали проезжающей колонне, некоторые осеняли машины крестным знамением, что-то кричали, но за ревом моторов было плохо слышно.
– Вещи разрешили взять,– словно услышав Лешкин вопрос, ответил Володя.
– И куда они с вещами? – уже вслух спросил Лешка.
– Куда отправили. Вон мы тогда Городище обрабатывали, так там милиционеры охраняют, а сами из Припяти. Я с сержантом разговорился, так он уже две недели не знает, куда жену с детьми вывезли, – ответил тот.
– Я в ,,Правде,, читал, что по всему Союзу развезли, народу много эвакуировали. В санатории, дома отдыха,– поделился Игорь знаниями, – и город , еще начинают строить специально для них.
Колонна сворачивала с шоссе к лагерю. Стоящие в три шеренги палатки, часовой у огороженной колючей проволокой палатки, со ставшим ненужным оружием. С раннего утра до позднего вечера не смолкающее радио с пламенно– патриотическими речами Горбачева, изредка прерываемыми надоевшими уже всем песнями Пугачевой.
И над всей этой суетой, немилосердно палящее солнце, безоблачное небо– все признаки курорта, если бы постоянно не тревожащее, неизвестное, и ничем не напоминающее о себе, присутствие невидимой радиации.
Машины, разгрузившись, загружались очередной сменой убывающих в ,,зону,,. Вернувшиеся с котелками в руках шли на кухню. Разомлевшие от жары, истекающие потом, быстро ели, мечтая только об одном:– побыстрей, окунуться в прохладу брезента палаток, обильно политого к их приезду, и предаться послеобеденному отдыху.
– Коммунисты и сержанты! Два шага вперед!
Почти половина батальона вышла вперед
– Мы выбрали вас для выполнения особо важной задачи,– говорил комбат, – Вы выполняли задачи вокруг территории станции и на самой станции, и теперь имеете представление о размерах катастрофы. Мы должны сделать все от нас зависящее, чтоб уменьшить эти размеры, свести их к минимуму.