Если бы

— Вот б….ь! Да он издевается. — ухмыляясь он повернулся к напарнику. —Он меня достал.

Он уже хотел сам перевернуть, тело снова ставшее неподвижным, но осужденный зашевелился и снова стал делать попытки встать.

Первый отошел на пару шагов, наблюдая, чем эти попытки закончатся. В конце концов, осужденному все же удалось подняться.

— Во дает! — почти восхищенно сказал охранник. — Если ты такой прямо мужик, может все-таки отойдешь, — он снова мотнул головой к краю дороги, за которым сразу начинался лес.

Осужденный едва заметно мотнул головой. Он уже почти не соображал. Просто остатки сознания подсказали ему, что хочет от него человек в форме. Охранник подошел и снова ударил. Хватило одного раза. Заключенный упал, но как только дуло автомата нацелилось ему в спину он, словно почувствовав, снова начал подниматься. Охранник мог выстрелить, потому, что человек на дороге двигался очень медленно. Но его разобрало какое-то любопытство, сколько тот еще выдержит. Второй охранник, не принимавший участия в жестокой расправе, дрожа всем телом подошел поближе к окровавленному, еле передвигающему руки и ноги осужденному.

— Парень, не вставай. Не вставай. — взмолился он. Нервы у него были на пределе, он больше не мог наблюдать за этой затянувшейся казнью. Все должно было быть совсем не так. Осужденный попытался бежать, его застрелили. Как и положено при попытке к бегству. Все должно было пройти быстро. Один выстрел и все.

Сергей снова встал. Первый направился к нему поднимая автомат, для следующего удара. Он вошел во вкус, ему уже хотелось продлить мучения человека стоящего напротив него. Второй охранник, увидев автомат напарника направленный прикладом вперед, не выдержал. Он вскинул свое оружие и выстрелил.

— Ты чего, м..к? — заорал первый. — Ему в спину нужно было стрелять!

— Он на меня бросился. — сказал второй, опуская вниз автомат, руки у него ходили ходуном. И все тело сильно дрожало как при лихорадке.

Увидев затуманенным взглядом, направленное на него оружие, почти ничего не соображающий Сергей, успел подумать, что это Зима опять зачем-то хочет в него выстрелить. Только почему-то у Зимы было совсем другое лицо. «Не стреляй, Зима. —хотел сказать Сергей. — Ты же не такой». Но слова не вылетали из его груди. А потом прозвучал выстрел и тело обожгло горячим пламенем.

Все также шумел ветер в кронах деревьев и пели птицы. И солнце продолжало освещать землю, равнодушное к человеческим делам.

Звонила секретарша.

— Дмитрий Степанович. — Вам звонок и Ленской колонии особого режима.

— Соедините.

В трубке щелкнуло и послышался голос замначальника Ленской колонии.

— Товарищ полковник.

— Слушаю капитан.

— Тут такое дело, товарищ полковник … — замямлил замначальника.

Филимон напрягся. Зачем этому человеку звонить ему? Может нужна ответная услуга?

— Да капитан, говорите, слушаю.

— Товарищ полковник, я по поводу заключенного, о котором мы с Вами говорили. Кречетова … — капитан снова замялся. Чувствовалось, что он вообще предпочел бы избежать этого разговора.

— Говорите, что там. — рыкнул Филимон.

— Ну в общем не довезли его к нам.

Рехнулся он там, что ли? Что значит не довезли. Везли-везли и не довезли.

— Да говорите уже, что у вас там. Что значит не довезли? — взорвался Филимон.

— Ну, в общем, попытка побега … — собеседник Филимона снова впал в ступор. Филимон вытаращил глаза.

— Какого побега! — заорал он. — Белены, что ли Вы там объелись?

Этот крик подействовал, запустив мыслительные процессы в голове замначальника колонии и он четко, без пауз и лишних слов закончил свою мысль.

— Заключенный Кречетов, при попытке побега, во время конвоирования к месту отбывания наказания был застрелен одним из конвойных, после того как Кречетов на него бросился. — говоривший на всякий случай отодвинул трубку подальше от уха, в ожидании, что его собеседник вновь разразится криками и бранью. Но в трубке была абсолютная тишина.

— Товарищ полковник!

Никакого ответа не последовало и капитан повесил трубку. Информацию он передал, а дальше пусть полковник уж сам разбирается. А вообще неприятная история вышла.

Филимон стоял сжимая в руке телефонную трубку, уставясь перед собой невидящим взглядом.

Выйдя из оцепенения он швырнул телефонный аппарат об стену с такой силой, что тот разлетелся на куски. Зарычав как дикий зверь, Филимон снес со стола все его содержимое.

Услышав шум в кабинете начальника, секретарша испуганно покосилась на дверь кабинета. Ее шеф, конечно человек не сдержанный, но такого, что бы в кабинете грохотало и, что-то билось о стены, еще не было. Через некоторое время дверь распахнулась и разбушевавшийся полковник пулей пролетел мимо ее стола.

Не задолго до окончания рабочего дня, так как шеф так и не появился и никто не знал где он, секретарша рискнула заглянуть в кабинет. Ее изумленному взору предстала картина полного разгрома. Вздохнув она вошла внутрь и начала прибираться. Нечего сор из избы выносить, вызывая уборщицу. Хоть начальник и малость того, но она была преданной сотрудницей.