Если бы Гитлер не напал на СССР…

Восемь месяцев назад, когда англичане катились к Дюнкерку, он легко согласился на просьбу Клейста и фон Рундштедта дать передышку вырвавшейся вперед ударной танковой группе Клейста. И — не только из чисто военных соображений. Они имели, конечно, свое значение, но Гитлер еще надеялся на то, что с англичанами можно поладить миром.

Он придержал тогда и люфтваффе… Если бы он позволил Герингу разгромить экспедиционный корпус с Острова в пух и прах, то поставил бы гордых бриттов окончательно в унизительное положение. И тогда «мировая» с ними вряд ли была бы возможна.

Позднее фюрер признался Рундштедту, что хотел бы заключить с Англией мир на почетных для нее условиях — даже ценой отказа от германских колониальных претензий. Рундштедт никогда не хотел воевать с Англией (с Россией он тоже, впрочем, воевать не хотел) и в ответ на слова фюрера облегченно вздохнул. Но — как оказывается, преждевременно… «Мировая» не получалась.

Кто-то в вермахте считал, что «ефрейтор, как дурак, упустил шанс на победу», но Гитлер понимал, что далеко не всегда военная победа приносит желаемое политическое решение. Он уже убедился в этом в ходе войны! Все победы в Европе пока имели лишь один очевидный результат: Германия и её вождь увязали в трясине новых сражений.

Можно ли было из неё выбраться?

Черчилль, этот «слуга плутократии», как именовали его в рейхе, на мир не шел. Франко и Петэн — один в Мадриде, другой — в Виши — в драку на стороне Германии ввязываться не желали. Беседы с Мацуокой тоже не вдохновляли… Азиат был уклончив, да и его положение в Токио — как и положение его «меланхоличного принца»-премьера — не самое прочное. В Японии не все ведь враждебны к Англии, зато там немало давних врагов России. А то, что на обратном пути японец неожиданно заключил свой пакт со Сталиным, тоже не упрощало положения фюрера.

Что же делать? Многие в рейхе считают, что Россия сильна. Канарис заявляет, что она слаба… Адмирал доносит, что его агентура представляет доказательства дружественности русских к бриттам.

Генералы в военных оценках расходятся, а в политических — не разбираются. Сталин же более-менее исправно выполняет обязательства по поставкам и молчит. Правда, он не поддержал югославов, и это фюрер поставил ему в огромный плюс — брестские слова превращались всё же в некие конкретные шаги.

Но как же быть дальше? Весна в разгаре, скоро — лето… Предварительный срок начала «Барбароссы» — 15 мая. Хотя, скорее всего, все придётся сдвигать на июнь — Россия не Польша, дороги там еще хуже, и в грязь по России — не пройдешь.

Но надо ли идти в Россию?

Ах, как мало у него времени! Вот уже почти и прожито пятьдесят два года — 20 апреля очередной день рождения… Год назад еще не было Дюнкерка, не было триумфа в Компьенском лесу, когда он попирал ногами памятную доску, зафиксировавшую позор Германии в Первую мировую войну.

Затем всё это пришло: прорывы Клейста, «открытый город» Париж, капитуляция галлов, изгнание с континента бриттов, новые фельдмаршалы рейха, первые воздушные удары по Британии… Прошлой осенью он задумывал операцию «Феликс» по захвату Гибралтара, операцию «Изабелла» по оккупации Португалии и Островов Зеленого Мыса, Мадейры и Азорских островов. И все давно отставлено в сторону, все заслонила — ещё даже не начавшись — «Барбаросса». А решать — начинаться ли ей — надо ему. Лишь ему. Шуленбург из Москвы уверяет, что Сталин искренне намерен поддерживать с рейхом дружественные отношения…

Но — как долго? Ведь у Германии есть лишь один шанс на величие — это он, фюрер германского народа Адольф Гитлер. А ему уже немало лет… Сегодня он полон сил. А завтра?

Да, рейх сегодня — это он! Когда-то Людовик XIV в окружении придворных версальских шаркунов хвастался: «Государство — это я!» Похвальба коронованного бездельника! Но он, фюрер, действительно обручился с Германией, и поэтому он — хозяин её и вождь по праву сердечного выбора! Мальчики Гитлерюгенда смотрят на него горящими глазами, седые генералы (пусть и далеко, далеко не все!) признают его превосходство…

А что же Сталин? Шуленбург пишет, что когда итальянский посол в Москве спросил Мацуоку после его встречи со Сталиным, поднимался ли там вопрос об отношениях Советского Союза с «осью», то Мацуока ответил, что Сталин сказал ему: он — убеждённый сторонник «оси» и противник Англии и Америки.

То есть коммунист Сталин убеждённый сторонник партнерства с рейхом.

А он — фюрер, убеждённый противник коммунизма.

Убеждённый ли?

Так что делать?

Полный сомнений, Гитлер заканчивал пятьдесят второй год своей жизни…

* * *

А В МОСКВЕ ситуацию обдумывал Сталин. Мацуока уехал с результатом взаимно обнадеживающим. Ночью, с дороги, он отправил из Ярославля Молотову телеграмму, где говорилось:

«Подписанным сегодня пактом мы направляем наши нации на новый путь дружбы. Я верю, что этот документ послужит нам маяком в улучшении наших отношений».