Если бы я был Богом... (СИ)

Я забираю бумаги и пистолет, затем перехватываю цепь Малии.

- Увидимся. Нам ещё нужно будет обговорить детали, - я выхожу из-за стола и направляюсь к выходу.

Малия послушно следует за мной. Она молчит. Молчит так долго, насколько хватает её выдержки. Мы выходим из здания - уже вечер, и солнце постепенно прячется за зданиями. Я и не думал, что мы были там так долго...

- Ты, - Малия прокашливается. - Ты действительно хочешь объявить войну Моргану?

Девушка бледная и какая-то зажатая. Кажется, ей не по себе рядом со мной. Или не по себе из-за мыслей о «Стрекозе».

- Да, Малия. Я уже это сделала, - я улыбаюсь, направляясь к машине.

Перед нами открывают дверь.

- Ты сумасшедший, - выдыхает она.

- Я знаю, Малия. Я знаю...

Я забираюсь в авто первым, а Малия ещё какое-то время медлит, словно надеется, что в дверях покажется Рэки, но его нет. Я уверен, что они остались, чтобы обсудить меня и моё предложение. Надеюсь, у меня получилось убедить их участвовать в моём плане. Иначе мне придётся воспользоваться другим путём. Придётся воспользоваться Морганом...

16. Сомнения.

Monarch - Stay

Малия.

- Что ты задумал? - мой голос тихий и напряжённый, и мне требуется много усилий, чтобы он не дрожал.

Мы едем обратно в отель - в голове всё ещё мелькают события, произошедшие недавно на собрании лидеров кланов. Я думаю о Рэки, и внутри меня что-то сжимается. Так несправедливо видеть, как человек, которому ты отдал всю свою жизнь, делает вид, что не знает тебя. Я была для него всем. Нет. Он был для меня всем. Смыслом жизни, причиной, по которой я всё ещё не сошла с ума. А человек, сидящий рядом со мной и сжимающий в пальцах поводок, отобрал её у меня. Забрал, словно игрушку у ребёнка. Кто я теперь? Что я теперь?

- О чём ты? - Роберт постукивает пальцами по папке, которая лежит у него на коленях, и наблюдает за проносящимися за окном домами.

- С кланами? - я сглатываю. Хочется пить. - Что ты собрался делать с ними? С Морганом. С остальными. Чего ты добиваешься?

Роб усмехается и поворачивается ко мне, скользя по моим растрёпанным волосам оценивающим взглядом. Я борюсь с желанием пригладить пряди, выпрямляюсь, чтобы спина была ровной и непоколебимой, чувствую, как мышцы сковывают движения, словно бы я не двигалась несколько дней подряд.

- Ты же не думаешь, что я вот так просто возьму и расскажу тебе всё? - насмешливо тянет парень. - Ты была правой рукой Рэки, знала всё, что творится у него в голове, - Роберт склоняет голову к плечу, и я ощущаю дрожь из-за его взгляда. - Но я не Рэки. И моя правая рука - это не ты.

Мои веки вздрагивают, будто я хочу моргнуть, но передумываю. Машина останавливается на светофоре, и водитель немного опускает стекло - шум города врывается в салон, оглушая мои мысли. Все, кроме одной. Я ненавижу Роберта.

Я. Ненавижу. Роберта.

Холодная пелена обволакивает мои внутренности, и я чувствую, как падаю. Машина снова трогается, заставляя меня немного нагнуться назад. Я сглатываю.

- Да. Ты прав, - соглашаюсь я, поворачивая голову в сторону лидера клана «Жажды». - Ты - не Рэки. Ты - гораздо отвратительнее его.

Я не успеваю договорить, как рука парня тянет меня за поводок на себе, - я замираю всего в нескольких сантиметрах от его лица. Горячее дыхание обжигает меня, когда Роб тихо выдыхает. От него пахнет корицей и чёрным горьким кофе. Я тону в его бездонных шоколадных глазах, тону в его решительности, властности и непоколебимости.

- Он отдал тебя мне, - тихо тянет Роберт. - Даже не сопротивляясь. Если бы я был на его месте, я бы никогда не позволил забрать кого-то из моего клана.

Его рука ложится на мою шею, а большой палец скользит по губам, задевая зубы. Я пытаюсь отстраниться, но ошейник не позволяет мне даже пошевелиться. Только сейчас я замечаю, что упираюсь ладонями в ногу Роберта, чтобы окончательно не навалиться на него.

- Даже если бы игра была честной, - медленно, выделяя каждое слово, проговаривает он, усмехаясь.

А потом резко отпускает и отталкивает меня - я сажусь ровно, прерывисто выдыхая. Сердце наполняется то ли ненавистью, то ли волнением, и я медленно прикрываю глаза. Настойчивая рука неожиданно ложится на моё колено в месте, где заканчивается подол платья. Она горячая и обжигающая, и на мгновение мне кажется, что у меня на коже останется клеймо. Сухая ладонь медленно поднимается вверх, увлекая платье за собой - я вспоминаю ночь, когда Роберт накачал меня наркотиками и заставил изнывать от желания, и жар охватывает меня изнутри. Отвращение к самой себе скапливается у меня в горле, а рука медленно и решительно поднимается всё выше и выше.

Я хочу убрать её, схватить рукой и расцарапать ногтями, чтобы Роберт больше никогда в жизни не прикасался ко мне, но оцепенение сковывает меня, и я перестаю дышать.