Если бы я был вампиром

— Зато я могу, — первый раз за всё время перебил Ромиус. — После того как мы узнали, что Вельхеор это не Вельхеор, а Виктор, мы с Зикером вернулись в пограничные земли и пробрались в горящий замок Вельхеора под предлогом помощи в тушении пожара. Это, конечно, смотрелось странновато — два Ремесленника, помогающие тушить пожар в замке одного из самых злейших своих врагов, но политические интриги могут и не такое. Если вспомнить, что в советниках у Императора сейчас ходит один из родственников Кельнмиира… Но сейчас не об этом. Так вот, пока Зикер помогал в тушении пожара, я пробрался в кабинет Вельхеора и там нашёл остатки сгоревших записей. Судя по ним, Кею и Виктору я это уже рассказывал, Вельхеор переносил свою душу по частям в тело Виктора. Уж не знаю, каким образом, но ему это удавалось довольно легко и равномерно до тех пор, пока Виктор не прошёл это их Посвящение.

— Выходит, Посвящение, пусть и некорректное, упрочило связь с тёмной душой Вельхеора, и переселение пошло быстрее, — кивнул Кельнмиир. — С этим всё понятно. Теперь у нас есть ещё одна загадка — перстни.

— Какая же это загадка? — удивился Ромиус. — Неужели вы не узнали ученических перстней? По внешнему описанию и свойствам всё сходится.

— Это-то понятно, — отмахнулся Кельнмиир. — Но вот откуда они взялись в их мире? Есть лишь две вероятности: либо кто-то их создал в том мире, что невозможно, потому что техномагия такой сложности требует высокого развития Ремесла; либо они попали к вам из нашего мира, что так же невозможно, потому что перенос материи из мира в мир невозможен.

Я опять начал зевать, но едва услышал о перстнях, встрепенулся.

— А что это за ученические перстни?

Ромиус с трудом отвлёкся от размышлений и объяснил:

— Это перстни, которые у нас носят все дети примерно с шести до десяти лет. Они развивают способность использовать «маги» и управлять энергией. Зачем ребёнку целыми днями сидеть на занятиях, когда он может просто ходить в ученическом перстне и ежедневно, не осознавая этого, развивать свои способности? А когда развитие достигнет предела, который может выдержать перстень, он сам снимется. Соответственно, пока ребёнок этого уровня не достигнет, он его снять не сможет. Чем раньше ребёнок снимет этот перстень, тем больший вес он будет иметь среди своих сверстников. Сам не осознавая того, желанием быстрее снять перстень ребёнок помогает учебному процессу. Перстни придумал Великий Ремесленник, который, к сожалению, был убит на одной из войн. Было это… дай бог памяти… около четырёх сотен лет назад. До того, как этот Ремесленник создал перстни, дети ходили в специальные детские школы, в которых проводили долгое время в упражнениях на развитие внутреннего контроля и умение обращаться с энергией, причём занимало это лет восемь. А теперь требуется всего четыре года, чтобы научиться тому же самому, и всё благодаря этому Великому Ремесленнику. Жаль, что он умер приблизительно в возрасте Кея…

— Да, весёлый был парень, — согласился Кельнмиир. — Любил хорошие шутки и при этом был весьма умён.

Возникла короткая пауза.

— И этот перстень, надетый на тебя, так же сыграл роль катализатора, — наконец продолжил Ромиус.

— То есть я закончил вашу начальную школу? — удивился я.

— А толку? — усмехнулся Ромиус. — Ученические перстни лишь развивают способности, а не учат ими пользоваться…

— А зелёный перстень, а глаз на стене?! — перебил я.

— Какой глаз? — отвлечённо спросил Кельнмиир, явно размышляя о своём. — Ученические перстни всегда красные, потому что используют силы сферы огня. Они не могут быть зелёными.

Я растерялся.

— Я же рассказывал уже…

— Э-э-э, Виктор, да ты уже заговариваешься. Когда ты такое говорил? — повертел пальцем у виска Кей.

Такого я от них не ожидал. Никто почему-то не слушает меня, когда я говорю о зелёном глазе на стене. Даже внимания на него никто, кроме Ланы, не обратил. Да и она потом, как мне кажется, забыла об этом.

Поэтому я обиженно засопел, но больше спорить не стал.

Кельнмиир и вовсе меня не слушал, а продолжал рассуждать: