Если бы я был вампиром

Милиционер слегка сонно открыл глаза, пытаясь понять, что происходит.

– Ты чего задумался? – совершенно спокойно спросил Колдун.

– Я? а... ну да... Ну что, понесли, что ли? – пришел в себя милиционер.

– Сначала нужно его в ковер замотать, – напомнил Колдун.

– Ага. Давай. Я разложу ковер, а ты тело к нему подтащи...

Из ковра слышимость была очень низкая. Если быть точным, то я вообще ничего не слышал, кроме двигателя машины, на которой меня куда-то везли. Мне почему-то с сожалением подумалось, что везут меня вовсе не в морг. Мне так стало себя жалко, что я даже прослезился... мысленно...

За переживаниями я не заметил, как мое тело вынесли из машины и понесли куда-то. Судя по всему, в лабораторию, потому что когда меня вытащили из ковра, то первым, что я увидел, был стол с какими-то колбами и прочей фигней, которая так всех интриговала на уроках химии в школе.

Положили меня конечно же на операционный стол, потому что надо мной светила огромная лампа, типичная для операционных, как их показывают в фильмах.

– Ну что? – послышался голос, в котором я легко узнал Сергея Ивановича, по всей видимости пришедшего проведать «больного».

– Мертвее не бывает, – ответил уже начинающий меня раздражать Нестеров.

– Лидии пока что лучше не говорить. Боюсь, она слишком болезненно воспримет известие о его смерти. Тем более удачно, что она как раз сегодня уехала на оперативку в Киев.

Надо мной появилось озабоченное лицо главного.

– Нужно ее там ненадолго задержать... на недельку-две.

– Без проблем, – с готовностью ответил доктор. – Тем более там как раз дело есть подходящее. Трупы с разорванными артериями. Видать, очередной маньяк фильмов про вампиров пересмотрел.

Сергей Иванович нахмурился.

– Я надеюсь, что ты прав и это всего лишь маньяк... Послышался смешок.

– Да брось ты. Ты же не веришь в эту фигню?

– Всякое бывает, тебе ли не знать. Ну ладно, не будем сейчас об этом. У нас других забот хватает. Нужно снять перстень. Шестой экземпляр нам весьма пригодится, хотя лучше бы... да чего уж там... – махнул рукой главный.

– Конечно... А на какой руке он был?

– А не все равно? – раздраженно отвечает Сергей Иванович.

– На правой нет.

– Ну, посмотри на левой.

– И на левой нет.

– Что?! Ты что, идиот... – Сергей Иванович замолчал и пропал из виду, видимо, сам решил проверить. Спустя еще минуту:

– Быстро вызывай спецгруппу! Кто забирал с тобой тело?! Как его фамилия?

– Одного Сергеев, а второго... – протянул Нестеров.

– Второго?! Я с тобой одного Сергеева посылал! Как выглядел второй?

Дальнейшего я не услышал, потому что меня отвлек звук. Очень тихий и уже немного подзабытый, но от этого не менее прекрасный. Я на некоторое время просто растворился в этом звуке. Я очень боялся ошибиться и поэтому старался даже не думать, чтобы не отогнать это наваждение. Но это было определенно не наваждение. Я в этом окончательно убедился спустя несколько минут. Я просто физически ощущал, как мой организм пробуждается от своего странного сна: сердце начинает медленно качать кровь, легкие начинают расширяться и сжиматься. В общем, организм решил-таки вспомнить о своей работе, от которой он нагло отлынивал последний десяток часов. Я был так счастлив, что не сразу заметил, что обстановка вокруг меня слегка изменилась: появилось несколько людей в белых халатах и масках. Среди них легко угадывалась дородная фигура Нестерова. По всей видимости, за меня все-таки решили взяться всерьез. И это тогда, когда я наконец-то почти ожил. Мне вдруг стало так обидно...

– Значит, сначала сделаем разрезы здесь и здесь... – донесся до меня голос Нестерова.

От реплики доктора меня отвлекло еще одно обстоятельство: я начал ощущать холод. Особенно спиной и тем, что пониже, я понял, что лежу на холодном железном столе. Это открытие, вопреки всей ужасности, меня обрадовало ничуть не меньше, чем первый удар сердца.

– Начинаем, – неожиданно отчетливо прозвучал голос Нестерова.

Но начать они ничего не успели. Потому что спустя секунду лежание на холодном железе дало о себе знать и я неожиданно дернулся всем телом и... громко чихнул.

Тело вновь стало мне повиноваться. От радости я вскочил как был, в одной набедренной повязке странного фасона, и вдохнул наконец-то полной грудью воздух. Как я соскучился по этому сладкому ощущению вдоха...

В лаборатории стояла полная тишина. Врачи, видимо, были не из слабонервных. Потому что никто в обморок не упал. Они просто в оцепенении, не мигая, смотрели на меня.

Тут я вспомнил, что, собственно, со мной собирались сделать, и наконец дал волю чувствам:

– Ах вы крысы лабораторные! Меня резать!!! Я вам покажу тесты на мозжечке!

Неожиданно, исключительно по наитию, я подскочил к ближайшей фигуре в халате и ударил между ног. Совершенно случайно (честное слово) этой фигурой оказался уже порядком разозливший меня Нестеров...

* * *

– И не женюсь я никогда, ведь все ж дороже мне свобода... Чем эти девичьи уста, что подарила нам природа... – распинался актер на сцене.