Если бы я был вампиром

Я в очередной раз задумался над тем, за что же Кельнмиир так ненавидит Вельхеора? Надо будет обязательно спросить… если, конечно, Вельхеор сможет ответить. А то что-то он некоторых вещей не помнит... минуточку... Вампиры же ничего не забывают! Мне же Ромиус рассказывал. Хм-м.... Значит, либо Вельхеор врет, либо что-то с ним не то, если это вообще Вельхеор.

С трудом переборов желание вернуться назад и спросить что к чему, я продолжил идти по лесу. Иногда мне казалось, что с золотистых деревьев кое-где свисают обрывки теней непонятной формы, но они на меня не реагировали, из чего я заключил, что тени самые обычные. Или же Вельхеор их так напугал? В общем, теней бояться нечего, а вот прочая живность в этой Империи явно в избытке. Причем только ночью, ведь днем, насколько я понял, бояться особо нечего. Но не это меня сейчас интересовало. Самый главный вопрос— это вопрос жизни и смерти. Жив ли Кельнмиир? А если жив, то найдет ли он меня?

Под моими ногами тихо шелестела листва, а на небе, как я и предполагал, появились две разноцветные луны. Я не уверен, что до этого они прятались за тучами, потому что никаких туч я не видел. Просто два светящихся пятна неожиданно появились будто из ниоткуда. Если красная смотрелась зловеще, то желтая сверкала загадочным добрым светом. Вот только кровавая луна почему-то была гораздо больше желтой. Интересно, говорит ли это о чем-либо, например, о преобладании сил в мире?

Вскоре за спиной остались уже последние золотые дубы, или клены, или еще чего, а впереди показались одноэтажные домики. Эти строения показались мне смутно знакомыми — то ли все дома Приграничья были одинаковыми, то ли я пришел к тому самому месту, где меня собирались сжечь. Оптимизма это открытие мне не прибавило. Не хотелось бы повторения шоу со столбом и хворостом.

Я крадучись пошел между зданий к уже знакомой мне площади. Во всяком случае, мне показалось, что площадь именно та... Стоп, что за бред? Мы же тогда ехали на лошадях почти полдня. Не мог же я пробежать ТАК много. Значит, это место просто очень сильно похоже...

Сейчас на площади не было ни единой живой души, но я все же решил поостеречься. Просто на всякий случай. По площади гуляли знакомые одинокие тени, которые при моем приближении неторопливо уплывали. Падальщики, как их назвал Вельхеор, с неохотой отдавали клочки света и за моей спиной торопливо смыкались, не давая свету ни единого шанса.

Как это часто бывает, я не сразу заметил, что небо начинает светлеть. А когда заметил, обе луны уже были еле видны, а с востока выползало солнце. Хотя, минуточку... еще одно солнце выползало с запада! А Кей говорил, что два солнца будут... не помню когда... Видимо, уже пора.

Я шел по площади, удивленно глядя на небо, и поэтому пропустил момент появления Кельнмиира. Спустя какое-то время я поднял глаза, а он уже стоял передо мной и ухмылялся. Свеженький, бодренький, даже не запылившийся. Только в уголке губ у него едва виднелась запекшаяся кровь.

— Как пробежка? — с ходу поинтересовался он.

— Нормально, — небрежно ответил я, все еще с опаской глядя на испачканную кровью губу. — А как ты умудрился так легко отделаться?

— Легко? — переспросил Кельнмиир. — Да я добрых полчаса восстанавливался. Если бы мне под руку не попался один зазевавшийся стражник, то потребовалось времени раз в пять больше.

Я начал догадываться, зачем ему понадобился этот самый стражник.

— А стражник? ... — неуверенно начал я.

— Жив твой стражник, — небрежно махнул рукой Кельнмиир и слизал языком остатки крови с губы. — В человеке пять литров крови, потеря какого-то литра — далеко не смертельна. Найдут, откачают, поест мясца, печенки — и как новенький.

Надеюсь, что это правда. Но стоит ли ему верить? Он ведь вампир.

— Пойдем? — с ходу продолжил он, накидывая капюшон.

Я посмотрел по сторонам.

— Куда?

— Хм-м... хороший вопрос, — неожиданно задумался Кельнмиир.

Над площадью светало. Кельнмиир очень вовремя прикрыл лицо, поскольку, едва он произнес последнюю фразу, на нас упал первый золотой лучик света. Тени начали судорожно разлетаться с площади, прячась неведомо куда, скорее всего по каким-нибудь подвалам. Некоторые падальщики не успевали, и их слизывало лучами света. Они беззвучно исчезали, а на их месте свет вспыхивал особенно ярко. Мостовая засветилась радугой красок, отсвечивая свет солнц. Мне стало окончательно ясно, почему днем нельзя было увидеть ни одной тени. С неба светили два огненных шара солнц, а на земле камни мостовых и стены домов отсвечивали тем же ярким светом.

С непривычки мне резануло глаза, и я невольно зажмурился.

— Пойдем-ка мы с тобой в ближайшую Школу Искусства. Я, конечно, понимаю, что Школы Искусства — это первое место, где нас будут искать, но идти нам все равно больше некуда.

— А Ремесленники нам не помогут? Как же Ромиус и Кей? — удивился я.