Если бы красота убивала

Тишина. Я подумала, что Лэндон или в спальне, или в ванной и не слышит меня за закрытой дверью. Поднявшись на второй этаж, я заглянула в открытую дверь спальни Лэндона и несколько раз позвала его по имени. Дверь в ванную тоже открыта, но там темно. Я отодвинула тюлевую занавеску и взглянула на подъездную дорогу к черному ходу, куда не посмотрела раньше: машины Лэндона не было. Я снова задернула занавеску и тут только заметила на столе рядом с лампой небольшую коробочку. Это был таймер, значит, лампа сама включалась в определенное время. А лампочка над входной дверью, наверное, управлялась фотоэлементом. Следовательно, Лэндон еще не приехал. Я посмотрела на часы, они показывали семнадцать минут десятого. Я выключила свет в спальне и вернулась на первый этаж.

Когда я включала свет в комнатах первого этажа, мой взгляд упал на автоответчик. Сигнальная лампочка на нем мигала, показывая, что есть сообщение. Вероятно, это то, которое оставила я сама, когда звонила из ресторана, но не исключено, что было сообщение и от моего пропавшего хозяина. Я нажала кнопку прослушивания. Так и есть, я услышала голос Лэндона.

– Бейли, ты здесь? Нет? Ради Бога, прости, но я только что вышел с невероятно скучного совещания. Сейчас девять, и я боюсь садиться за руль. Я не наркоман и, уж конечно, не некрофил, но в последнее время у меня появилась дурная привычка засыпать за рулем, если дело происходит вечером. Надеюсь, ты меня простишь, если я отправлюсь в путь завтра с утра пораньше. Не завтракай без меня, я приготовлю яичницу-болтунью с черной икрой.

Здорово. У Лэндона нет кабельного телевидения, а во всей его коллекции видеокассет нет ни одного фильма, снятого после шестьдесят четвертого года, но самое неприятное даже не это. Беда в том, что у меня мурашки бегут по коже при одной мысли о том, что придется ночевать в его доме одной. Я даже подумывала сесть в свой джип и отправиться обратно в Нью-Йорк, но потом вспомнила, что выпила за обедом два бокала вина, так что за руль садиться не стоило.

Я обошла все комнаты, осмотрела все окна и двери, чтобы убедиться, что они заперты. Лэндон как-то сказал, что не стал ставить охранную сигнализацию, потому что городок безопасен, да и соседи близко. Его беспечность проявилась и в выборе замков: хотя входная дверь запиралась изнутри на довольно прочный засов, застекленная дверь черного хода в кухне вместо замка имела всего лишь кнопку-защелку в ручке. Окна выглядели более внушительно, на всех шпингалеты и все заперты – все, кроме большого двустворчатого окна в столовой, которое я проверяла предпоследним. К своей досаде, я обнаружила, что это окно было покрашено, когда шпингалет находился в открытом положении, причем красили его так раз пять, и теперь запереть окно было просто невозможно. Чертыхаясь вслух, я попыталась повернуть шпингалет, но ничего не вышло. Я, конечно, постаралась не поддаваться панике, но уже ощущала, как ко мне подкрадывается страх. Мне оставалось только утешать себя мыслью, что город, по словам Лэндона, совершенно безопасен.

Я поднялась наверх, прихватив с собой стакан минеральной воды, наполнила ванну при гостевой спальне горячей водой и плеснула в нее щедрую порцию ароматического геля. Примерно с полчаса я отмокала в ванне, листая старые журналы, которые хранились тут же в корзине, и слушая, как поскрипывает и потрескивает старый дом. Использовав всю горячую воду, я вылезла из ванны и облачилась в пижаму. После этого я спустилась вниз и включила старенький телевизор, чтобы посмотреть десятичасовой выпуск новостей.

На окнах висели только тонкие белые занавески, почти прозрачные, и мне было не очень-то приятно сидеть в одной пижаме: я чувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение. В конце концов я снова поднялась наверх, даже не дождавшись конца передачи. Уходя, я не стала выключать лампу в главной гостиной. У меня с собой была книжка, и я собиралась почитать, пока не засну – учитывая, с какой скоростью я приближалась к этому состоянию, это могло случиться и под утро. Ночь стояла холодная, но в гостевой спальне было душно, и я чуть-чуть приоткрыла ближайшее к кровати окно, рассудив, что вряд ли кто-нибудь полезет в дом по приставной лестнице. Забравшись под одеяло, я открыла книгу – биографию Анны Болейн, мне настоятельно советовали ее прочесть перед предстоящей поездкой в Англию. Как ни странно, читая о заговорах и смертях, происходивших несколько веков назад, я постепенно расслабилась. Я проглотила четыре главы и с удивлением почувствовала, что начинаю засыпать. Тогда я выключила свет и опустила голову на подушку в мягкой наволочке – Лэндон покупал постельное белье только высшего качества.