Если бы не генералы!

Немцы с необычайным размахом использовали в войне всю трофейную технику и оружие. Возьмем, к примеру, артиллерию. Немцы использовали в войну десятки тысяч трофейных орудий и минометов, у них только зарегистрированных было 190 трофейных артсистем. И не только 44 советских и около 60 французских, не гнушались и польскими (5), и норвежскими (6), и югославскими (19), и голландскими (6). В трофеях было 10 английских артсистем и даже 6 американских. Трофеи использовались «как есть» или с переделками, скажем, немцы переделывали и французские 75-мм пушки, и наши Ф-22.

Использовали они практически в обязательном порядке и танки, переделывая их под свою тактику, к примеру, наши КВ или чешские LTvz.38. И у меня вопрос: а как и где они использовали французские и английские трофейные танки? Мюллер-Гиллебранд сообщает, что да, были в сухопутных силах Германии к началу войны против СССР 6 танковых батальонов резерва главного командования, два из которых были укомплектованы французскими танками, но на Восточном фронте эти максимум 200 танков не использовались. Другой немецкий источник уверяет, что на 31.05.1943 года на вооружении вермахта еще оставалось 696 французских и английских танков на западных, невоюющих фронтах. Прекрасно! А на каком фронте сгорели остальные французские и английские танки, которые немцы взяли трофеями в 1940 году? Поясню о чем речь: начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер в своем дневнике от 23 декабря 1940 года записал: «Трофейные танки: 4930 шт.». Ну хорошо, около 700 штук еще осталось на 1943 год, несколько сот переделали в самоходные орудия, но где сгорели остальные?!

Вот генерал В.С. Петров, в те годы лейтенант, встретивший немцев в 1941 году на Буге, пишет, что 22 июня 1941 года в десятом часу вечера их батарею 152-мм гаубиц атаковали немецкие танки. Их пришлось подпустить на 700 м (на батарее оставалось всего 10 снарядов), и после открытия огня два танка разлетелись на куски от наших 48-кг снарядов, остальные отошли. К остаткам танков была послана разведка: «Сержант сложил трофеи на шинель: горсть коротких пистолетных патронов с выточкой на фланце, небольшую деталь цилиндрической формы с обрывком шланга, по всей вероятности, датчик со щитка приборов. На панели фосфоресцирующие надписи на французском языке… По обрывкам документов, изъятых у членов погибшего экипажа, установлено, что танк принадлежал разведывательному батальону 14-й танковой дивизии».

А Мюллер-Гиллебранд уверяет, что в немецких войсках, напавших 22 июня 1941 года на СССР, было всего 3582 танка и самоходных артиллерийских орудия, из которых 772 танка были чешского производства, а остальные машины — немецкого. И все — больше танков у немцев якобы не было. В 14-й немецкой танковой дивизии, уверяет Мюллер-Гиллербрандт, 36-й танковый полк был вооружен исключительно немецкими танками, а 40-й разведбат в этой дивизии, как и все разведывательные батальоны, из всей бронетехники имел одну роту и один взвод бронеавтомобилей. И никаких танков. Так куда же, черт возьми, подевались более 4 тысяч французских и английских танков?

Их числа изначально лживы

Тут надо понять, что это Сталину, защищавшему народ СССР от уничтожения и рабства, простительны в такой войне любые потери, но ведь Гитлер напал на СССР с целью обеспечить "жизненное пространство" немецкому народу. Но для этого нужно было, чтобы этот народ был жив, а не лежал в могилах на территории этого самого "жизненного пространства". Гитлер и лично переносил любые сообщения о потерях очень тяжело, и, скорее всего, дал некоторые указания об умышленном их занижении, так сказать, для истории. Ведь даже если бы он и выиграл войну, то всё равно пришлось бы сообщать немцам цену этой победы.

К этой мысли приводит особый порядок сообщения войск о потерях, при котором они давали сначала «ориентировочные», которые и докладывались Гитлеру, а потом «уточненные», которые суммировались неизвестно где и неизвестно, суммировались ли.

Возьмём, к примеру, дневники начальника штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдера. Этот документ следует считать документом исключительной точности, поскольку американцы захватили их в подлинном виде и Гальдер в их присутствии расшифровывал свои стенографические записи, которыми он вёл дневник. Казалось бы, что он не мог никак их подправить, да и вряд ли это делал. И, тем не менее, смотрите, что у него там было записано.

Гальдер несколько раз в месяц переносил в дневник сводки немецких потерь с нарастающим итогом. И вот 30 сентября 1941 года у него запись: