«Если бы не сталинские репрессии!» Как Вождь спас СССР

Само собой понятно, что быстрые действия армий вторжения, поддержанные сильной авиацией, могут сорвать эти мобилизационные перевозки и поставят мобилизуемую польскую армию в очень тяжелое положение. Далее, операции вторжения дезорганизуют аэродромную полосу приграничной полосы противника, заставляя его отнести развертывание своей авиации в глубину... Таким образом, операции вторжения срывают сроки сосредоточения противника, если война началась без предмобилизационного периода, что наносит ощутимый удар по польской мобилизации; наконец, операции вторжения наиболее надежно обеспечивают собственное стратегическое сосредоточение».

Правда, выдвинув такую доктрину, Тухачевский сразу же оговаривается: «Уборевич указывает на то, что вредительством являются операции вторжения, если они имеют разрыв во времени с окончанием сосредоточения главных сил». Но он сразу же отвергает такое предположение: «Это не правильное, ошибочное заключение. Операции вторжения именно потому и принимаются, что запаздывает стратегическое сосредоточение и его надо обеспечить заблаговременным вторжением. В зависимости от успехов сосредоточения на том или другом фронте части армий вторжения могут быть поддержаны соединениями из состава главных сил и смогут обеспечить этим последним более удобные рубежи развертывания».

Более того, Тухачевский уверяет: «Однако же если такое удержание за собой территории противника армиями вторжения не удастся, то их задачу следует считать выполненной, если они растянут и оттеснят назад сосредоточение противника и тем самым обеспечат бесперебойность собственного стратегического сосредоточения».

Ирония истории в том, что в 1941 году не Тухачевский, а другой «великий» полководец – Жуков педантично и с эпигонской точностью воспроизвел задуманную Тухачевским идею – схему «вторжения» в планах отражения агрессии Красной Армией. Это и обусловило трагедию начала войны! И именно в соответствии с планом Тухачевского – Жукова накануне войны Генеральный штаб произвел сосредоточение «на наших западных границах большого числа механизированных (танковых)... и стрелковых соединений в штатах, близких к штатам военного времени».

Именно в соответствии со схемой Тухачевского начали действовать с началом войны войска Красной Армии, намереваясь нанести контрудары для «вторжения» на территорию противника. Однако, даже имея подавляющий перевес в количестве танков, самолетов и артиллерии, они потерпели поражение. Именно поклонник Тухачевского Жуков, ставший в 1940 году начальником Штаба РККА, окажется рабом тактических концепций изменников. Человек, не обладавший военными талантами, держиморда и солдафон, Жуков принял к исполнению пораженческий план начала войны Тухачевского. Он не увидел его ковар­ного дна. Того, что видел Уборевич.

Он не понял, что это был «План поражения» –  при любой раскладке сил. В результате, имея подавляющее превосходство в танках, самолетах и артиллерии, начальник Генерального штаба Жуков поставил Красную Армию под сокрушительный удар. А страну – перед бездной катаст­рофы!

Но подытожим события. Допросив Тухачевского впервые 24 мая, в течение восьми дней следствие получило от него признательные показания, которые были подтверждены и дополнены его подельниками. В ходе следствия заговорщики назвали сотни фамилий военных, причастных к заговору, и все эти люди позже будут расстреляны.

Глава 12. Военный совет

В тот день, когда Тухачевский закончил изложение своих показаний, 1 июня в Кремле начало работу расширенное заседание Военного совета при наркоме обороны с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б). Кроме постоянных членов на нем присутствовало 116 военных работников, приглашенных с мест и из центрального аппарата НКО. Перед началом работы все участники были ознакомлены с показаниями Тухачевского, Якира и других заговорщиков.

Присутствовавший на этом совещании Конюхов вспоминал: «После завтрака нас пригласили в Малый зал ЦИК СССР. Нарком внутренних дел СССР Ежов и... Леплевский (начальник Особого отдела Главного управления государственной безопасности НКВД. – К.Р.) раздали нам «собственноручные» показания Тухачевского, Якира, Корка, Фельдмана, Путны, Эйдемана. Показаний Уборевича еще не было. По мере ознакомления с «показаниями» наше мрачное настроение перерастало в гнев против заговорщиков государственного переворота и измены Родине. И только после ознакомления с показаниями... в присутствии членов Политбюро ЦК ВКП(б) маршал А. И. Егоров открыл заседание Военного совета».