«Если бы не сталинские репрессии!» Как Вождь спас СССР

Он не выбирал слова с привычной тщательностью и даже не пытался удержать направление своего выступления. Его мысль развивалась свободно, как течет поток, естественно обходящий препятствия. Разве так говорил бы он, если бы обвинения в заговоре были сфальсифицированы и заранее обдуманы? Неужели бы он не нашел слов, раскаленным железом разящих? Вместо этого он скрупулезно взвешивает случившееся на весах почти житейской логики, стремясь отделить зерна от плевел. Он ищет допущенные просчеты, ошибки, которые надлежало исправить.

Словно размышляя вслух, он продолжал: «Еще недостаток, – в отношении проверки людей сверху. Не проверяют. Мы для чего создали генеральный штаб? Для того чтобы он проверял командующих округами. А чем он занимался?».

Сталин говорил об элементарных вещах, которые должны быть аксиомой для любого дела, а уж тем более для армии. Но ведь люди часто не понимают элементарного. Останавливаясь на роли Генерального штаба, кото­рый по классическому определению должен быть мозгом армии, Сталин говорит об ответственности. Он подчеркивал: «Генштаб должен знать все, если он хочет действительно практически руководить делом. Я не вижу признаков того, чтобы генштаб стоял на высоте с точки зрения подбора людей. ...Очень важным вопросом является, как расставить кадры. В военном деле принято так: есть приказ – должен подчиниться.

Если во главе этого дела стоит мерзавец, он может все запутать... Военная дисциплина строже, чем дисциплина в партии. Человека назначают на пост, он командует, он главная сила, его должны слушаться все. Тут надо прояв­лять особую осторожность при назначении людей».

Одной из проблем, которая волновала его все эти годы, являлись «кадры». Он продолжал: «Так же не обращали должного внимания на то, что на посту начальника командного управления подряд за ряд лет сидели: Гарькавый, Савицкий, Фельдман, Ефимов. ...У них какая уловка практиковалась? Требуется военный атташе, представляют семь кандидатур, шесть дураков и один свой, он среди дураков выглядит умницей (смех). Возвращают бумаги на этих шесть человек – не годятся, а седьмого посылают.

У них было много возможностей. Когда предоставляются кандидатуры шестнадцати дураков и одного умного, поневоле его подпишешь. На это дело нужно обратить особое внимание».

Он привел примеры и того, как на начальственные должности назначались «пьяницы», но люди с «выправкой». Но могли ли эти «полководцы», входившие в состав заговора военных, заслонить страну в 1941 году? Много ли потерял народ, лишившись таких «талантливых» людей?

К моменту выступления Сталина из числа военных, примкнувших к заговору, было арестовано около 400 человек. И в том, что такой группе было по силам свер­жение правительства, не может быть сомнений. Когда Ельцин громил законный «парламент», избранный населением страны, он обошелся лишь пятью офицерами- танкистами, расстрелявшими из орудий здание Верховного Совета.

Сталин не был намерен героизировать заговорщиков. Комментируя их замыслы, он иронически указывает: «Если бы вы прочитали их план, как они хотели захватить Кремль, как они хотели обмануть школу ВЦИК. Одних они хотели обмануть, сунуть в одно место, других – в другое, третьих – в третье и сказать, чтобы охраняли Кремль, что надо защищать Кремль, а внутри они должны были арестовать правительство, Днем, конечно, лучше, когда собираются арестовывать, но как это можно сделать днем? ...Люди начнут стрелять, а это опасно. Поэтому решили лучше ночью (смех). Но ночью тоже опасно, опять начнут стрелять».

Практически он интерпретировал показания комкора Корка, зафиксированные в протоколе допроса от 26 мая. Конечно, он умышленно оттенял деревенскую примитивность замыслов заговорщиков, не имевших политической базы и рассчитывавших лишь на банальный путч:

«Слабенькие, несчастные люди, оторванные от народных масс, не рассчитывающие на поддержку народа, на поддержку армии. Боящиеся армии и прятавшиеся от армии и от народа. Они рассчитывали на германцев и на всякие махинации: как бы школу ВЦИК в Кремле надуть, как бы охрану надуть, шум в гарнизоне произвести. На армию они не рассчитывали, вот в чем их слабость. В этом же наша сила.

Говорят, как же – такая масса командного состава выбывает из строя, Я вижу кое у кого смущение, как их заменить.

Голоса: Чепуха, чудесные люди есть.

Сталин: В нашей армии непочатый край талантов. В нашей стране, в нашей партии, в нашей армии непочатый край талантов. Не надо бояться выдвигать людей, смелее выдвигайте снизу...».

Конечно, в этом пространном и лишь выборочно процитированном выступлении Сталин умышленно упростил ситуацию, фактически приземлил ее. Удар последовал с неожиданной стороны, и в этот период ни он, ни следствие еще не знали полностью действительных масштабов заговора. Многие сторонники заговорщиков могли находиться здесь же, в зале. Поэтому он поступил как осторожный человек – не выдав своих намерений, но и не солгав.