Если бы не ты

Такси удалось поймать почти сразу. Я назвала адрес гадалки бородатому и слегка помятому, на взгляд, водителю, и откинулась на спинку сиденья, молчаливо уставившись в окно.

По обеим сторонам дороги стояли уродливые офисные здания, магазины, аптеки, ларьки. Стараясь не думать о плохом, я закрыла глаза и пообещала себе больше так не делать. По крайней мере, в ближайшие несколько часов. Перед глазами все еще слишком ярко всплывал образ мертвого Альберта.

Оставшаяся часть пути до многоэтажки, где обитала злосчастная гадалка, пролетел как в тумане. Когда машина затормозила у обшарпанного на вид подъезда, я расплатилась с таксистом и вышла из авто. Водитель как-то слишком резко и даже поспешно ударил по газам, машина скоро скрылась за углом безликой, как и все здесь для меня, многоэтажки. Наверное, служба такси не слишком жаловала этот район, где даже кошки щурились и дыбились на прохожих с излишней агрессивностью.

На негнущихся ногах я зашла в парадное. Лифт, где невыносимо воняло дерьмом, доставил меня на нужный этаж.

Набравшись смелости, я решилась постучать в дверь, но… она издала неприятный скрип и открылась самостоятельно, стоило мне только прикоснуться костяшками пальцев к деревянной поверхности.

Хотелось верить, что только в плохих фильмах открытая дверь означает будущие неминуемые неприятности для того, кто ее открыл. Я проскользнула внутрь квартиры, потянула носом воздух, кроме запаха трав, ничего не почувствовалось. Ни ноток крови или трупного разложения. Ничего, кроме мяты, мелиссы и, кажется, ромашки.

– Варвара? Вы здесь? – пискнула я, углубившись в квартиру.

– Заходи смелее, девочка. Я давно тебя жду, – знакомый женский голос, раздавшийся совсем рядом, заставил подпрыгнуть.

Я медленно прошла вглубь коридора.

Варвара сидела в гостиной, за огромным круглым столом и раскладывала карты. Ее темные волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке. Прическа подчеркивала изящную шею и острые скулы, про себя я заметила, что ей это очень идет.

Если бы не странность обстановки и еще более странные мысли, что привели меня сюда, я даже осмелилась бы назвать ее красивой вслух.

– Давай же, смелее, – махнула рукой гадалка, когда я нерешительно застыла почти рядом. – Садись и рассказывай, что привело тебя ко мне на этот раз.

Я отодвинула стул и присела. Недоверчиво посмотрела в гладкое, молодое лицо, темно-синие глаза. Сегодня они показались мне почти черными, а может это просто сказывался недостаток освещения. Или мое больное, с некоторых пор, воображение.

Варвара криво усмехнулась.

– Прежде, чем ты начнешь рассказывать, я должна тебе кое-что отдать.

Гадалка наклонилась и достала из-под стола маленькую коробку. В таких продавали приятные, крохотные сладости. Я узнала ее, потому как сама часто захаживала в магазины подобного рода. Варвара решила подсластить мне пилюлю? Открыв коробку, гадалка подцепила двумя пальцами цепочку и протянула ее мне.

К чему бы я ни готовилась, но только не к тому, что увидела. Не смогла сдержать возглас удивления. Звук, сорвавшись с моих губ, описал дугу по комнате и затих.

– Держи, девочка, это по праву принадлежит тебе.

– Но как? Я же его потеряла так давно! – жадно впилась взглядом в украшение в форме капельки.

Сердце тоскливо заныло. Никогда не думала, что напоминание о прошлом вернется ко мне таким образом. Через столько лет.

– Во Вселенной нет ничего, что исчезает бесследно. Запомни это. Бери, Даша, это твое.

Приняв вещицу, как дар, я робко зажала ее в ладони. Я успела распрощаться с подарком матери и, что главное, приняла потерю. Закрыв глаза, я ощутила приятную тяжесть в ладони, и сразу стало легче. Словно кусочек души занял свое прежнее место.

– Надень и спрячь под кофточку, – кивнула Варвара. – И никогда больше не снимай.

Я не стала спорить или задавать лишних вопросов. Просто сделала то, о чем она просила – надела цепочку на шею и заправила украшение под кофточку. В месте, где кулон соприкасался с кожей – разливалось приятное тепло.

– Так что у тебя стряслось?

От женщины, неожиданно для меня, повеяло готовностью помочь и сочувствием, которого не ощущалось ранее. Возможно, мне просто хотелось так думать. В любом случае, я не смогла и не стала что-либо утаивать.

Слова сами сорвались с языка. Я рассказала про подозрения о действии проклятия, о Владе и Кате, девочке, которая продолжала лежать в коме, о странной бабке в метро, о голосе, зовущем меня в подъезде. Не забыла упомянуть и про сон, а потом, наконец, перешла к главному, что тревожило. Вербицкий. Воспоминания о его лице, искаженному яростью, до сих пор не давало мне согреться. Горло жгли невыплаканные слезы, и все же рассказ облегчал душу – даже если все это было просто бредом моего воспаленного сознания.

Варвара не перебивала, слушала внимательно и ни разу не одним жестом не выдала своих эмоций. В какой-то момент, я даже задалась вопросом, были ли у этой женщины вообще эмоции?

– В общем, – закончила я историю, – я ухитрилась испортить все, что только можно и вляпаться везде, где только можно было вляпаться. Я схожу с ума?