Если бы не ты…

Они прибыли в больницу, когда Егор уже был, после рентгена, в операционной.

– Что с ним, доктор? – волнуясь, спросила Милана. – Почему операционная?

– Его, ко всему прочему, ударили ножом в бок. Нож прошёл по касательной, повредив только кожу и мышцы. Ни переломов, ни трещин нет. Ссадины, гематомы, удар по голове принёс сотрясение, и рассечение кожи. Одежда и шапка немного смягчила удары. Он в сознании. Швы накладывали под местной анестезией. Лежать ему надо, а он домой рвётся, – говорил доктор, положа свою руку на плечо Миланы. – Не волнуйтесь. Он крепкий мужчина и быстро пойдёт на поправку.

– Если я Вас правильно поняла, ему нужен постельный режим. Всё остальное от Вас не зависит? – спросила Милана.

– Вы его жена? Уговорите своего супруга полежать хотя бы сутки в отделении. Вам самим нужна полиция в доме? Пусть они его здесь и пытают под присмотром, – посоветовал врач.

– Егор, ты остаёшься в больнице минимум на сутки и не спорь, мне так будет спокойнее. Я не справлюсь, если тебе станет хуже. Два ребенка для меня сложно, – говорила Милана, дождавшись перевода мужа в палату. – Попытайся меня понять. Здесь чистые вещи. Переоденешься? Я привезла телефон и зарядку. Почему ты не сказал о ране?

– Митя с кем? – спросил Егор, оставляя её вопрос без ответа.

– С Настей. Они приехали всей семьёй. Руслан привёз меня сюда, а Настя с Лизой и Митей дома. Там тебя полиция ждёт. Я на пять минут, – ответила Милана.

– Слушай меня внимательно, жена. Сейчас вы с Русланом едите домой. Я позвоню отцу, поговорю с полицией и до полуночи буду дома. Отец поможет добраться, мама подлечит. Милана, я не умирающий лебедь, а слегка подбитый. Разницу чувствуешь? Беги и ни о чём, кроме сына, не думай. Да, вместо раны у меня порез, слегка испортивший кожу. Передай привет Руслану и спасибо Насте. Иди, – сказал Егор голосом, не терпящим возражений.

Вернувшись в квартиру и проводив Руслана с семьей, Милана глядя на сына, расплакалась. Напряжение последних двух часов сменилось слезами. Она плакала от пережитого страха, своей беспомощности, неизвестности и удовлетворительных новостей. Теперь она могла быть слабой. «Спасибо тебе, Господи, за то, что уберёг Егора. Прости меня, что дорогу в храм забыла. Отец Павел постарел, но помнит меня и молится. Ты знаешь, что я верую, и в суете дней не забываю молитву, но я не настолько набожна, чтобы соблюдать все церковные правила, – говорила она, глядя на икону складень, переданную ей Отцом Павлом. – Я не прошу большего, чем у меня есть, у меня всего в достатке. Помоги мне сохранить то, что имею. Дай мне силы», – просила она сквозь слёзы.

Милана посещала церковь не часто. Точнее сказать тогда, когда не находила для себя ответов. Она шла к Отцу Павлу и знала, что он если и не даст совета, то обязательно выслушает. Были и даты, когда она шла в церковь с определенной целью. Проще было посетить любой храм в городе, но она ехала туда, где её знали, и у неё были на это свои причины. Милана услышала короткий звук дверного звонка, вытерла глаза и вышла в прихожую открыть дверь. На пороге стояла мама Егора Зоя Васильевна.

– Лана, ты что делаешь? Тебе ребёнка кормить. Быстро умылась и успокоилась, – говорила она, снимая верхнюю одежду. – Илья скоро привезёт Егора. Я сделаю ему укол, поставлю на ночь капельницу. Утром меня Илюша опять привезёт. Наш сын на мне, ваш на тебе. Всё будет хорошо. Приготовь постель на диване, так будет удобнее и ему вставать, и мне колоть, и тебе меньше хлопот.

– Спасибо Вам. Что-то я расклеилась. Как представлю его у подъезда, такой ужас охватывает, – оправдывалась Милана. – Я просила его не ходить в аптеку в такую погоду и так поздно, но он меня не послушал.

– Изменить ничего, дорогая моя, нельзя, а взять ситуацию под свой контроль мы попробуем, – утешала Зоя Васильевна Милану.

Ещё с полуночи до ноля часов в квартире Ланской Миланы не спали. Отец привёз сына со словами: «Принимай, Лана, избитого мужа, а ты Зоя прими вердикт доктора. Я свою миссию выполнил». Уложив Егора на диван, Зоя Васильевна сделала укол, поставила капельницу. Мама Егора проработала акушер-гинекологом более тридцати лет и в данное время была на пенсии.

– Минут через сорок иглу вынешь, и ложись отдыхать. Он проспит до утра. Утром я приеду. Позвони, если что понадобится в магазине. Спокойной ночи, – говорила она прощаясь. – Справишься или мне остаться?

– Езжайте домой и не поднимайтесь чуть свет. Завтра у нас выходной. Дайте Илье Семёновичу отдохнуть. Я справлюсь.

Проводив родителей Егора, Милана присела рядом с ним и видела, как он борется со сном. Накормив сына, положила его в кроватку, убрала капельницу, сама легла в кровать и моментально уснула. Митя проспал до шести утра, и у выспавшейся Миланы новый день начался с туалета и кормления сына. Включив машину, она уже через час развешивала на лоджии бельё. К тому времени как Егор проснулся, Дмитрий Егорович уснул.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Милана мужа, положив Митю в коляску.

– Есть хочется. Ты сама как? Напугал я тебя? – виновато спросил Егор.