Если бы не ты[СИ]

— У меня была только мама, — Ольга вздохнула, — Она работала в школе учителем химии и биологии. Подрабатывала в больнице, чтобы как-то лучше жить. Я старалась ее не подводить, училась хорошо. По словам мамы, мой отец был преподавателем, в университете, где она училась, но он погиб. Я очень часто слышала, как за нашей спиной говорили, что она меня нагуляла.

После ее смерти, я нашла его письма, но на конверте, в котором они лежали, имя отправителя было срезано. Они лет двадцать переписывались, а я об этом ничего не знала. Когда я семь лет назад, пришла по адресу, указанному на конверте, там уже никакого Ивана — преподавателя не было.

Окончив школу, я собиралась поступить в медицинский. В Москву я приехала с двумя подругами, одна из них Полина грезила театром и всю дорогу и дни до сдачи сценического мастерства учила то басни, то песни, то стихи. Я с Алиской откровенно ее передразнивала.

Когда сдавали документы, оказалось, что везде экзамены нужно сдавать в разные дни, и от нечего делать, мы все стали сдавать экзамены в три разных учебных заведения: в медицинский, филологический и театральный. В театральном я читала сразу после Алиски и Полины. Естественно от моей Вороны и лисицы приемная комиссия покатывалась со смеху, я же ее перекривляла с Полины. Но мое кривляние закончилось, когда я поняла, что не помню, как стих начинается. Первое, что пришло в голову, это 'Онегин' — письмо Татьяны. Его-то я прочла так, как сама чувствовала. Каково было наше удивление, кода мы все поменялись местами.

Я плакала, потому что не поступила в нормальный институт, и решила, проучившись год, снова поступать в медицинский. Но и через год меня не взяли и через два тоже.

— А как ты познакомилась со своим мужем?

— Он был жутко талантливый, — Ольга сглотнула комок в горле, на лице ее была ласковая, грустная улыбка, — он еще не доучился, а уже главные роли играл. У нас все девчонки по нему сохли. А он сегодня с одной, завтра с другой. А познакомились мы с ним, как в кино — столкнулись в коридоре, когда я несла стопку книг из библиотеки. Книги упали, он кинулся их собирать, а потом предложил проводить и донести книги.

Мы стали встречаться. Мне все девчонки завидовали. Самые подлые пытались иногда меня перед ним унизить, банально намазывая мой стул клеем, подбрасывая на него кнопок, бумажки в волосы кидали. А Виктор потом на глазах у всех, заботливо помогал выйти из неловкой ситуации, и с любовью целовал.

Я была на втором курсе, а он на пятом, когда мы поженились. Вскоре я забеременела. Мне разрешили сдать весенне-летнюю сессию, и я должна была оформить академический отпуск, но близняшки родились вначале августа, молока на месяц еле хватило. Бабушка Виктора предложила свою помощь, дай бог ей здоровья, в свои шестьдесят пять она с ними прекрасно справлялась, поэтому в сентябре я продолжила свое обучение.

Денег было мало, зато цветов полный дом. Стыдно признаться, но когда было совсем худо, наша бабушка снимала все обертки с букетов и продавала цветы прямо возле театра. А мы от души потом смеялись, узнавая вчерашние цветы.

Когда меня взяли играть, стало немного легче. Правда, детей своих мы редко видели, но что делать. С началом нового тысячелетия мы стали более востребованы, удалось насобирать денег на машину, — Оля на время замолчала, а потом тихо продолжила, — Я только чудом осталась жива. Перелом позвоночника и ноги, а Витя только что с лицом остался, пол черепа снесло. Я перед этим в боевике снималась — море бутафорской крови и подобной мерзости. Я даже не сразу поняла, что он мертв. Слава богу, девочек с нами не было. А Витя он… он так спешил жить, как будто что-то знал. Мы иногда после съемок ехали в пустую квартиру его друга, чтобы побыть немного вдвоем. Он так любил меня…. а в тот вечер его как будто подменили.

Мы собирались на квартиру, а на последнем перекрестке он повернул к дому — по девочкам соскучился. До дома оставался километр… — Ольга расплакалась, но быстро смахнув слезы, продолжила, — В общем, я быстро шла на поправку благодаря Борису Борисовичу Соболеву — это он меня на ноги поставил. Нянчился со мной, как с ребенком.

Мне тогда жить не хотелось. А он привел дочек, и после их ухода такую прочехвостку мне вставил, что начисто вышиб из моей головы мысли о смерти. Этот человек и сейчас не перестает меня удивлять. Обладая очень мягким характером, врожденной деликатностью и скромностью, он бывает очень жестким. До сих пор не понимаю, как при всей его мягкости он добился таких высот. А врач он очень хороший.