Если бы она увидела

«Да, – ответила Кейт, пряча пакет в карман. – Спасибо, что уделили нам время, мистер Роджерс».

Когда они шли к машине, Кейт начала понемногу понимать, что за ощущение появилось у неё при выходе из «Билтмор Тредс». Кусок одеяла, сделанный на этой фабрике, был для них чем-то вроде знамения, которое подсказывало, что они на верном пути. Но сейчас, когда у них вновь не было ни одной зацепки, Кейт чувствовала себя немного потерянной.

«Думаете, сейчас нам стоит поговорить с соседями жертв?» – спросила Демарко, когда они были уже в машине.

«Это лучшее, что приходит в голову, – ответила Кейт. – У Нэшей не было ближайших соседей, никто не мог увидеть, как кто-то входит или выходит из дома».

«Тогда едем к Лэнгли», – сказала Демарко.

«Да, – согласилась Кейт, – но сначала… мне нужен кофе. Как настоящая пенсионерка, я привыкла спать по ночам и сейчас валюсь с ног».

* * *

С кофе в руках Кейт вышла из машины у соседнего дома рядом с резиденцией Лэнгли. Она осмотрела дома и решила, что, возможно, они сорвали джекпот. Она терпеть не могла думать стереотипами, особенно когда дело касалось работы, но был один, который обычно совпадал с реальностью: чем старше была женщина, тем больше она любила сплетни. На крыльце соседнего с Лэнгли дома стояла именно такая женщина. Она осторожно наливала какую-то жидкость в кормушку для птиц. Если Кейт не ошибалась, то это была кормушка для колибри.

Кейт и Демарко медленно подошли к крыльцу, не желая пугать. Они также не хотели, чтобы женщине показалось, что они торопятся. Заканчивая с кормушкой, женщина неуверенно улыбнулась в их сторону. Кормушка медленно закачалась, когда она выпустила её из рук, и красная жидкость, которую она только что налила, выглядела почти, как растворённый «Кулэйд».

«Это для колибри?» – спросила Кейт.

«Да, – ответила пожилая женщина. На вид ей было где-то семьдесят… или, может, восемьдесят. Радостная улыбка на её лице затрудняла оценку. – Они залетают ко мне минимум дважды в день, если кормушка полна. А теперь… я могу вам чем-то помочь, дамы?»

«Да, мэм. Я агент Уайз, а это агент Демарко, – сказала Кейт, показывая удостоверение. – Мы занимаемся делом Лэнгли и надеялись, вы сможете уделить пару минут разговору с нами».

Старушка посмотрела через плечо Кейт на дом, где жили Лэнгли. Радостная улыбка исчезла с её лица. При этом она не нахмурилась, на её лице появилось смирение. Смирение, которое говорило: «посмотрите, куда катится мир».

«В данных обстоятельствах могу сказать, что рада с вами познакомиться, агенты, – сказала женщина. Она уселась на садовый стул, приставленный к перилам крыльца, и подняла на них глаза. – Кстати, моё имя Калли Спенсер. Живу в этом доме почти четверть века».

«Получается, что вы были соседкой Лэнгли с самого начала?»

«Да, именно так. Как мне помнится, Скотт и Бетани переехали сюда в начале девяностых».

«Вы можете назвать их дружелюбными? – спросила Демарко. – Или общительными?»

«Думаю, да. Хочу сказать, что они не были грубыми или злыми. Они были нормальной парой, правда, всегда держались в стороне. Особенно в последние годы».

«Вы знаете почему?» – спросила Кейт.

Калли нахмурилась и кивнула: «Бетани сильно изменилась после смерти сестры в автокатастрофе. По-моему, это случилось лет десять назад».

«Можете рассказать подробнее о том, что вы подразумеваете под фразой «держались в стороне»? – спросила Демарко.

«Понимаете,.. возможно «держаться в стороне» – это не самое подходящее описание. Если мы встречались на дорожке, то могли какое-то время мило болтать, но они никогда не заходили просто так. Никогда добровольно не делились никакой информацией. Пару раз Скотт видел, как я сама пытаюсь стричь газон и настаивал на том, чтобы доделать всё самому. Может, они не держались в стороне, но были не самыми общительными».

«Вы не знаете, у них были постоянные гости?» – спросила Кейт.

«Я не видела. Думаю, у Скотта было несколько друзей с работы, и иногда они заглядывали в гости во время футбольного сезона. А ещё было время, когда с ними жил Дейви».

«Дейви?» – переспросила Кейт.

«Да. Это я звала его Дейви. На самом деле, его зовут Дэвид. Это их племянник – сын сестры Бетани. Он жил у них какое-то время после её смерти. Тогда ему было всего десять. Он то жил у Лэнгли, то потом уезжал куда-то на несколько месяцев. Позже Скотт сказал мне, что тот жил это время у дяди по отцовской линии где-то в Техасе».

Кейт и Демарко переглянулись. Возможно, перед ними была не зацепка, но новая информация, которая могла привести их к чему-то важному: «Вы знаете, когда Дэвид окончательно съехал?»

«Думаю, два или три года назад. Давно пора было это сделать. Знаете, мне было жаль мальчика: мотался туда-сюда между семьями. Но мне кажется, Лэнгли очень хорошо к нему относились. Они были милыми людьми. Они были фостерной семьёй. Вы об этом знали?»

«Да, мэм», – ответила Кейт, вспоминая данные, которые они обнаружили в архивах роанокского полицейского участка.

«Когда им в последний раз давали ребёнка для опеки?» – спросила Демарко.