Если бы Шуман вел дневник

«Сочиняя, я плакал и смеялся от радости… я не могу иначе, я хотел бы, как соловей, забыться в пении до смерти».

В этих песнях Шуман жил лишь для своей жены, для любви и счастья. Новый жанр захватил его, и он сам не заметил, как вышел из мира только фортепьянной музыки, как в его жизни наступил поворотный момент: его творческий гений стал искать для себя новых областей.

Одновременно в душе Шумана уже прорастают зерна творений следующего года: приближается год симфоний. Уже в течение нескольких лет фортепьянная музыка не удовлетворяет его. Охотнее всего он использовал бы рояль как оркестр. Рояль был ему узок, он не давал достаточно возможностей для выражения живущих в его мозгу звучаний. Тому, что Шуман вступил в новую для него область, в область симфоний, способствовали и внешние обстоятельства. С тех пор как Мендельсон взял на себя руководство Гевандхаузом, симфонические концерты в Лейпциге устраивались все чаще. И поскольку каждый серьезный композитор должен был показать свои силы и в этом жанре, Мендельсон выступал перед публикой с исполнением и своих симфоний. Не остался исключением и Шуман. Первое его симфоническое произведение, симфония си бемоль мажор была еще связана с голосом песен: ее вдохновляло то же счастливое, влюбленное весеннее настроение, что и песенные циклы.

Из письма Шумана Венцелю:

«…На днях я закончил одну работу (по крайней мере, в основном), в ходе которой я был совершенно счастлив, но которая зато совсем меня истощила. Подумайте только – целая симфония и притом «Весенняя». Я сам едва могу поверить, что она готова…»

Из письма Шпору:

«Я написал симфонию в конце зимы 1841 года, причем, если можно так сказать, в том состоянии весеннего порыва, который охватывает человека каждый год по-новому, вплоть до глубокой старости…»

В этом же году Шуман написал симфониетту (увертюра, скерцо, финал, в ми мажоре), первую редакцию симфонии ре минор (в будущем № 4, опус 120) и Фантазию для фортепьяно с оркестром, составившую позднее первую часть будущего фортепьянного концерта ля минор.

Этот фортепьянный концерт был единственной значительной точкой соприкосновения в творчестве Шумана и Листа, единственным участком пути, который они прошли вместе. Шуман познакомился с Листом в Лейпциге, в ноябре 1839 года. При этой встрече Шуман, как и все другие, испытал на себе влияние этого великого музыканта и одновременно светского человека, отличавшегося острым умом и высокой культурой. В марте следующего года Лист давал концерт в Дрездене. Шуман поехал в Дрезден, откуда вернулся вместе с Листом в Лейпциг, где Лист дал три концерта. Шуман-критик видел в нем в первую очередь виртуоза. Он был изумлен новыми красками и приемами его техники, благодаря которой фортепьяно звучало, как виолончель, мелодией в теноровом регистре, смелыми перекрещиваниями обеих рук, исключительно быстрым, виртуозным темпом и прежде всего новым «колоритом» рояля, неизвестным до того времени великолепным оркестровым звучанием его. Приводим выдержку из написанной Шуманом статьи о 12 этюдах Листа: