Если бы смерть спала

– Поджариваюсь. – Я повернулся к нему всем лицом, чтобы дать щеке отдохнуть. – Пожалуйста, запомните мои слова, – возможно, это последнее, что суждено мне произнести на этом свете. Меня зовут Арчи Гудвин, и я приехал сюда для того, чтобы доставить четырнадцать ингредиентов: петрушку, репчатый лук, шнитт-лук, кервель, эстрагон, свежие грибы, бренди, хлебные крошки, свежие яйца, паприку, помидоры, сыр и Ниро Вульфа. Итого тринадцать, должно быть, я что-то упустил. Всё это продукты, необходимые для приготовления американской ручьевой форели под соусом «Монбарри», за исключением последнего пункта: мистер Вульф в число ингредиентов не входит.

Незнакомец ухмыльнулся:

– Надеюсь, что нет. Иначе получилось бы чересчур жирное блюдо.

– Что вы. Это вовсе не жир, а сплошные мышцы. Вы бы только видели, как он поднимает ручку, чтобы подписать письмо – абсолютно без усилий. А вы что здесь делаете?

Вместо ответа он приступил к супу, и я последовал его примеру. Мне показалось, что мой сосед отнес меня к числу мальчиков на побегушках и вычеркнул из списка возможных собеседников, однако, когда его тарелка опустела, он обратился ко мне:

– Я эксперт, финансист и просто коварный человек. Сюда я…

– Назовите ваше имя, пожалуйста. Я его не расслышал.

– Разумеется, простите меня. Спайрос Паппс. Сюда я прибыл со своим другом мистером Теодором Келефи, послом, чтобы консультировать его по техническим аспектам его миссии. А также я приехал сюда, чтобы порыбачить, и за четыре дня поймал тридцать восемь форелей. Этим утром одиннадцать штук – гораздо больше, чем посол, тому удалось вытащить всего три. Говорят, что здешняя восточная ручьевая форель, Salvenalinus fontinalis, самая вкусная рыба на свете, но я приберегу свое мнение до тех пор, пока не попробую ее в исполнении мистера Ниро Вульфа. Вы, кажется, упомянули репчатый лук?

– Не волнуйтесь, – успокоил я его. – Мистер Вульф только помашет луковицей над сковородкой. Вы даете консультации исключительно послам, или я также могу рассчитывать на вашу осведомленность? Дело в том, что церемония представления прошла довольно скомканно.

Нас прервало появление официанта с блюдом ростбифа, а потом и с блюдом овощей. Но после того, как Паппс отведал того и другого, он негромко и вкратце описал мне всех, кто сидел за столом. О. В. Брэгэн, хозяин, возглавлял стол, сидя по центру лучшей – дальней от камина – стороны. Это был грузный мужчина ростом около шести футов с холодным и пронзительным взглядом серых глаз и квадратным подбородком. По возрасту он находился где-то между мной и Вульфом, и после нашего прибытия в коттедж и краткого обмена приветствиями с этим человеком я не испытал ни малейшего желания перейти на топливо марки «Хемоко», производимое его компанией.

Лучшую сторону стола делил с ним посол Теодор Келефи, сидящий по правую руку от хозяина. Невысокий, но широкоплечий и пухлый, практически без шеи, он выглядел так, будто старательно загорал десяток лет (хотя, возможно, процесс длился десяток поколений). Посол думал, что умеет говорить по-английски, и слова он, скорее всего, действительно знал, но ему не помешало бы проконсультироваться у Спайроса Паппса насчет того, как их произносить. С другой стороны от Брэгэна, то есть слева от него, сидел Дэвид М. Лисон. Если бы вы посмотрели на него и послушали минуту-другую, то невозмутимая, отработанная годами улыбка, невозмутимые интонации хорошо поставленного баритона, невозмутимое холеное лицо сразу сказали бы вам, что перед вами профессиональный дипломат, который к сорока годам уже достиг должности помощника госсекретаря. Это именно он звонил Вульфу с просьбой приготовить форель во имя отечества. Одной из ступенек на его пути наверх, как поведал мне Спайрос Паппс, стал пост секретаря посольства в столице той страны, откуда родом был посол Келефи.

Карьере дипломата очень помогает жена-соратница, и, если верить Паппсу, у Лисона была именно такая спутница жизни. Паппс высоко о ней отозвался, не забывая, впрочем, приглушать голос, так как она сидела с ним рядом, между ним и послом. У меня не возникло серьезных возражений относительно ее внешности, но высшую оценку эта дама не заслужила из-за слишком широкого лба. Гладкая бледная кожа, светло-каштановые волосы, собранные в пучок, живые карие глаза – все это было очень хорошо, но другой проблемой оказался рот. Вероятно, изначально задуман он был неплохо, но потом что-то оттянуло его уголки книзу. Либо эту женщину постигло какое-то разочарование, либо она слишком уж сильно сосредоточилась на карьере мужа. Будь супруга Лисона чуть помоложе, я бы не отказался разузнать, в чем именно причина, и предложить программу по исправлению дефекта. Коли Вульф мог послужить своей стране, готовя послу форель, то почему бы и мне не услужить родине, подлакировав жену-соратницу помощника госсекретаря?