Если бы знать

Марла не стала спорить, но про себя решила, что спросит детектива сама. Если ключи принадлежат Марле Кейхилл, они должны отпирать любой замок в доме. Если же ключи не подойдут, тогда, скорее всего, Конрад Эмхерст прав, и она действительно самозванка.

Ник нашел у себя в сумке сотовый телефон, вышел черным ходом на улицу и углубился в парк. По выложенной кирпичом дорожке меж сосен – мимо прудов, мимо качелей, дальше и дальше, пока не достиг густого ельника у задней стены владений Кейхиллов. Сюда он часто убегал мальчишкой, когда дома становилось совсем невыносимо.

Сэмюэл Кейхилл давно отправился к праотцам, но даже сейчас при мысли об отце Ника охватывала горькая бессильная злоба. Боже, как он ненавидел отца! Как отвратителен был ему этот деспот с каменным сердцем, все силы положивший на то, чтобы сломить дух жены и сыновей!

Включив телефон, Ник обнаружил одно-единственное сообщение – от Уолта. Тот сообщал, что сегодня днем прибыл в Сан-Франциско.

Ник набрал номер своего отеля и попросил соединить с комнатой, зарегистрированной на его имя.

– Да? – сразу поднял трубку Уолт.

– Это Ник.

– Как раз вовремя, – ответил сыщик. – Я приехал после полудня и с тех пор минуты на месте не посидел!

– Раскопал что-нибудь?

– Да, кое-что есть. Может, посидим в баре на углу – как он там называется?

– «У Айвена». – Ник посмотрел на часы. – Буду через четверть часа.

Он добрался за десять минут. Уолт уже занял место в одной из кабинок в задней части зала: Ник сел напротив и заказал два пива. Бар был почти пуст – только у стойки тусовались несколько завсегдатаев да в угловой кабинке пара средних лет угощалась рыбой и чипсами. Пол был густо усеян арахисовой скорлупой – как видно, пару часов назад, сразу после окончания рабочего дня, здесь отдыхало немало народу.

– Давненько не видались, Кейхилл, – произнес Уолт и поднял бутылку пива в приветственном салюте.

Низенький и коренастый, он имел обширную лысину, из-за чего совершенно не переживал, и носил бороду – не из стремления следовать моде, а просто потому, что экономил время на бритье.

– Всего-то пару лет, – ответил Ник.

– Вот ты и вернулся в Сан-Франциско.

– На время.

– Ладно, тебе виднее, – хмыкнул Уолт.

– Правильно. Ну, что ты там нарыл?

– Да есть кое-что интересное. – Уолт сделал большой глоток из бутылки. – Начнем с одного из твоих дальних родичей.

– Чериз?

– Нет, ее братца Монтгомери. – Уолт поскреб бороду, уставившись на ореховую скорлупу, густо усыпавшую стол. – Ну, я тебе скажу, тот еще фрукт!

– Рассказывай, – напрягся Ник, Он вдруг вспомнил, что успел повидать уже всех своих родственников – кроме Монтгомери.

– Насколько мне известно, он ни дня в своей жизни не проработал. Служил в армии, но оттуда его выкинули. Тянул деньги из своего старика, пока тот не помер. После этого жил за счет разных женщин, в том числе сестры. Одна из его бывших подружек подала на него в суд за избиение, но потом забрала заявление. То ли передумала, то ли он ей заплатил – этого я пока не выяснил.

Ник нахмурился.

– Шикарный парень.

– Точно. Несколько раз имел дело с полицией – пьяные безобразия и все такое. Лет десять назад провел ночь за решеткой. Пил с каким-то парнем, начали задирать друг друга, и кончилось дело дракой. Результат – три сломанных ребра, расквашенный нос и внеочередной поход к дантисту. – Уолт сделал драматическую паузу. – А вот настоящая бомба: было время, когда старина Монти встречался с Марлой.

Ник застыл, до боли в пальцах сжав бутылку.

– Встречался? Ты хочешь сказать, что они...

– Я хочу сказать, что они спали вместе.

Должно быть, по лицу Ника Уолт догадался, что тот не верит своим ушам.

– Разумеется, это держалось в тайне: но Марла не из тех, кто придает слишком много значения венчальным обетам. Они с Алексом пару раз расходились, у обоих были романы на стороне. Но в конце концов всегда мирились. Почему – черт их знает. То ли деньги держат их вместе, то ли они из тех супругов, что друг без друга жить не могут, а друг с другом – тем более. Так вот, в один из этих «разводов» Марла связалась с Монти. От одной мысли об этом Нику стало тошно.

– Не понимаю, что она в нем нашла, – пробормотал он.

Ему хотелось перегнуться через стол, схватить Уолта Хаагу за ворот и потребовать, чтобы он признался во лжи. Но Ник знал Уолта много лет. Не было случая, чтобы сыщик ему солгал.

– Говорят, он был красивым парнем – до сломанного носа, конечно. Пока отец его был жив, он швырял деньги, как мусор. Теперь, конечно, все изменилось, но в то время эта ветвь Кейхиллов еще имела свой кусок семейного пирога. – Уолт допил свое пиво и сделал знак официантке. – Продолжалось это, разумеется, недолго – месяц или два. А потом Алекс с Марлой помирились. В очередной раз.

По жилам Ника струилась уже не кровь – чистая ярость, темная и опасная. И еще ревность – чувство, с которым он не имел дела уже много лет.

– Кто еще? – спросил он, презирая себя за то, что не может удержаться от этого вопроса.

– То есть?

– Кто еще был ее любовником?

Официантка поставила перед Уолтом новую бутылку пива, положила пакетик арахиса и удалилась.