Если бы знать

Хрупкой, унизанной кольцами рукой Джоанна указала на волосы Марлы.

– Сама стриглась.

– Охотно верю.

Натянуто улыбаясь – она еще не оправилась от известия о смерти Биггса, – Марла пригласила подругу в общую гостиную, ту, что отделялась от холла только аркой. Джоанна впорхнула в комнату так, словно уже тысячу раз здесь бывала. Марла внимательно всматривалась в женщину, но вновь испытывала только разочарование: миниатюрная фигурка, короткие белокурые волосы, тонкое правильное лицо, белый костюм с золотым шитьем, несколько золотых цепочек на загорелой шее и браслет с бриллиантами на хрупком запястье – ничто не навевало воспоминаний, и чем дольше она смотрела, тем сильнее казалось, что эту женщину она видит в первый раз.

Джоанна плюхнулась на мягкий диван и наклонилась вперед, заложив руки между коленей. Ей явно не терпелось услышать новости.

– Ну, как ты себя чувствуешь?

– Лучше, чем последние полтора месяца, – это могу сказать точно! – призналась Марла. – Правда, голова все еще побаливает, и очень мешает эта проволока, – раздвинув губы, она показала скобки на зубах.

– Что ж делать? Пока тебе без нее не обойтись. Разговор прервался – вошла Кармен с бутылкой вина, двумя дымчатыми бокалами, вазочкой фруктов, сыром и крекерами.

– Что-нибудь еще? – поинтересовалась она, ставя поднос на кофейный столик.

– Больше ничего, спасибо.

Кармен бесшумно выскользнула из комнаты. Марла налила себе вина, а другой бокал протянула Джоанне.

– Значит, у тебя амнезия? Марла кивнула в подтверждение.

– Что, и меня не помнишь? – Джоанна изумленно выгнула брови, а затем повернулась к подруге в профиль. – А так?

– И так тоже. Но не думай, что «повезло» только тебе, – я вообще никого не помню.

– Ну вот, только-только я ощутила себя избранной. Марла невольно улыбнулась.

– Даже своих детей не могу вспомнить. Ужас, правда?

– Да, в самом деле. Неприятная история.

– Это еще мягко сказано. Впрочем, кажется, я потихоньку припоминаю кое-что о себе. Знаешь, так вдруг, фрагментами, вспоминается, как я была там-то, делала то-то. Но такого, чтобы можно было всплеснуть руками и сказать: «Ой, вспомнила!» – такого нет. Черт! Ужасно раздражает. Не помню даже, как мы с тобой играли в теннис.

– Вот и хорошо. Можно притвориться, что я выигрывала.

– А на самом деле?

– На самом деле ты у нас была чемпионкой. С тобой никто в клубе не мог состязаться. – Джоанна без стеснепия разглядывала Марлу, карие глаза ее светились любопытством. – Не переживай, все вернется.

– Вместе с лицом?

– Ну, по крайней мере, вместе с волосами. Марла усмехнулась.

– А что касается лица... – Джоанна с видом знатока склонила голову набок. —

Хм... Мой муж, если помнишь, пластический хирург. В основном занимается косметической хирургией, но иногда делает и реконструкции. И я, если помнишь, в свое время работала у него в клинике. – Она замолчала, лоб прорезала морщинка. – Ах да, ты не помнишь. Ну, может, это и к лучшему. – Заметив, что Марла не понимает, о чем речь, Джоанна вздохнула: – Тед был женат. А я, мерзавка этакая, увела его из семьи. – Об этом она сообщила с некоторой гордостью, словно радуясь, что сумела одолеть соперницу.

– А-а...

– Ничего, не смущайся. С тех пор прошло двенадцать лет. Все давно быльем поросло.

Джоанна взяла Марлу за подбородок и бесцеремонно повернула в профиль.

– Так... По моему скромному мнению – а я, позволь заметить, кое-что в этом понимаю, – когда пройдут синяки и спадет припухлость, ты снова станешь красавицей, но выглядеть будешь по-другому. Не так, как раньше.

– Лучше, может быть?

– Может, и лучше, – пожала плечами Джоанна. – Хотя не могу взять в толк, зачем это тебе. У тебя и так от мужиков отбою не было.

Вот так новость! И тем не менее, почему-то Марла не сомневалась, что это правда.

– Точно. Таких, как ты, мужчины не пропускают. Эти слова Джоанна произнесла с ноткой горечи, даже ревности, дав Марле повод всерьез задуматься об их предполагаемой дружбе.

«Или о том, что я за человек. Прямо Джоанна об этом не сказала, но прозрачно намекнула, что я наслаждалась мужским вниманием, может быть, даже искала его». Эта мысль заставила ее поморщиться.

– Прими мои сожаления насчет Пэм, – заметила Джоанна, помешивая в бокале соломинкой. – Она ведь была твоей подругой.

– И твоей, разве нет? – Недавние подозрения вновь проснулись в душе Марлы.

– Никогда с ней не встречалась.

– Но она же была членом клуба!

– Разве? – Джоанна прикусила соломинку и глубоко задумалась. – М-м... нет, не думаю. По крайней мере, я ее никогда не видела.

– И я не играла с ней в теннис?

– Нет... по крайней мере, я об этом не знаю. Может быть, ты с ней познакомилась где-то еще? Незадолго до беременности ты уезжала – в Мексику, кажется. Но одно я знаю точно: я эту Пэм никогда не видела и, по правде говоря, даже ничего о ней не слышала до катастрофы. Только тогда мы и узнали, что ты с ней дружила. Конечно, клуб у нас большой, всех знать невозможно, но из нашей четверки с ней никто не знаком.