Если движется небо

Никакие школьники и уж тем паче туристы здесь, конечно, ошиваться не могли, хотя роскошное здание своей помпезной архитектурой "под ретро" и богатым внутренним убранством легко было способно удовлетворить и праздное любопытство, и академический интерес. Вот только простым смертным путь сюда был заказан: ведомство, в официальных документах проходящее как "Отдел "Z", а в простонародье именуемое "зетами" или "лиловыми мундирами" за цвет униформы своих сотрудников, занималось вопросами межрасовой безопасности. Целью его было предотвращать и улаживать спорные ситуации между разумными расами Юнивёрса, не допуская перерастания их в вооружённые конфликты и тем более в открытое военное противостояние. Всякому ясно, что проще погасить огонь в зародыше, не дав разгореться пламени из искры, чем упустить момент, а потом тушить полномасштабный пожар.

Разумеется, вся деятельность отдела "зет" была строго засекречена, а к отбору кандидатов в сотрудники подходили здесь куда жёстче, чем в министерстве юстиции или даже в самой Ассамблее.

С дисциплиной и субординацией здесь тоже было всё очень и очень сурово, – и человек, шагающий сейчас по устланному дорогими коврами коридору, вскоре должен был убедиться в этом на собственной шкуре. Впрочем, его это не пугало – скорее, наоборот, распаляло ещё сильнее. Шеф потребовал явиться к нему лично, не удовлетворившись разговором по видеосвязи, – что ж, это его проблемы.

Если бы под ногами был голый камень и стук каблуков громким эхом отражался бы от стен, это куда более соответствовало бы его эмоциональному состоянию. Шагая по коридору штаб-квартиры, инспектор первого ранга Алан Рок был вне себя от ярости. И не пытался это скрыть.

У массивных дубовых дверей в торце коридора он остановился – лишь для того, чтобы перевести дух. Правила приличия и законы субординации предписывали терпеливо ждать, пока тебя не вызовут, однако ни правила, ни законы сейчас его не заботили. Наплевав на первые и проигнорировав вторые, Алан решительно взялся за дверную ручку – но в этот момент створки дверей распахнулись, и в коридор неслышно выскользнул минор.

– До-фа-соль, – Алан вздохнул, сумрачно глядя на напарника и друга. Невесело хмыкнул. – Тебя, значит, тоже удостоили высочайшей аудиенции?

– Я поведал им правду, – пропел минор. Конечно, он говорил на юнивёрсе, но в интонации всё равно проскальзывала мелодика, присущая его родному языку. – Рассказал всё как есть.

– И что шеф? – не удержался Алан от вопроса. Впрочем, он постарался придать своему голосу напускное безразличие.

– Взвинчен и раздосадован, – До-фа-соль окинул Алана беглым, но внимательным взглядом. – Почти как ты сам.

– Чудно, – бросил Алан и шагнул в приоткрытую дверь.

– Алан, не горячись, – мелодично произнёс минор. Но двери уже захлопнулись, начисто отрезав все звуки.

Алан пересёк приёмную – молодой подтянутый референт вскочил было, но встретился взглядом с визитёром – и замер на месте.

– Господин инспектор... – пролепетал он.

– Я к Боулду, – на референта Алан даже не взглянул. – Потрудитесь проследить, чтобы нашей беседе не помешали.

Молодой человек горячо закивал, благоразумно сочтя за лучшее промолчать. А вот Алан, напротив, молчать вовсе не собирался. Рывком открыв ещё одни двери, поменьше, он вошел в кабинет шефа и остановился.

– Вы хотели меня видеть, сэр? – стандартное вежливое обращение прозвучало в его устах как грязное ругательство. – Рискну предположить, это архиважно и экстрасрочно, коли уж вы оторвали меня от работы и заставили преодолеть полгалактики за полдня.

– Сядьте, инспектор, – отрывисто произнёс Боулд.

Алан неохотно опустился в кресло напротив, всем своим видом выражая раздражение и недовольство. Господин Боулд глубоко вздохнул, видимо, настраиваясь на непростой разговор.

– Алан, ты хоть понимаешь, что натворил? – шеф внезапно перешёл на "ты". – Ты вообще когда-нибудь задумываешься о последствиях своих поступков?

– Я поступил так, как велела мне совесть, – пробурчал Алан. – И любой человек, не растерявший остатки великодушия и благородства, поступил бы на моём месте точно так же!

– Человек! – горячо воскликнул Боулд. – Вот именно, "человек"! А ты спас вовсе не человека!

У Алана мелькнула мысль, что можно попробовать притвориться, якобы он не разглядел, кто именно падал с башни, но шеф на такой дешёвый трюк не клюнет. Мигом раскусит его, сообразив, что это враньё.

Обыватель, может, и не отличил бы человека от альбина с такого расстояния. Инспектор отдела "зет" – нет.

Алан на мгновение прикрыл глаза. Это случилось три дня назад, но картинка, возникшая в памяти, была столь реалистичной, словно он смотрел на экран проектора.

Грациозно вонзающаяся в небо игла Эйфелевой башни сверкает огнями, как рождественская ёлка. Тысячи ярких ламп слепят глаза, так что отделившийся от верхней обзорной площадки стройный угловатый силуэт можно было заметить только чудом.