Если движется небо

– Я тут не при чём. Это вышло само, – с грустью признался Лейф. – Случайно.

– Случайно ли?

– Вот только не надо мне тут про силу мысли! – вскинулся он. – Всё равно не поверю. Лучше скажите, что мне теперь делать. Дайте мудрый совет.

– Я дам тебе совет, коли уж ты просишь. Заглянуть в себя и понять, что ты хочешь на самом деле.

– А попроще?

– В жизни не существует простых путей.

Лейф сердито насупился. Не то чтоб слова ликтианки его разозлили, но ему сейчас было не до пространных философствований. А вот от действительно дельного совета он бы не отказался. Но за неимением последнего придётся ломать голову самому.

Судя по Ликтису, лиловые мундиры всерьёз за него взялись. Нейромодулятор ли тому причиной, или угнанный катер, или что ещё – но его хотят поймать явно не для того, чтоб премию вручить. А сейчас, когда он остался без нейромодулятора, он ничего не может им противопоставить. Можно продолжать убегать, но рано или поздно его загонят в угол.

Сдаться добровольно? Рассказать свою историю, выложить всё до последней точки, попросить о помощи?

Не поверят.

Но эта ликтианка знает, что он говорит правду! Она подтвердит, что он не лжёт.

Хорошо, допустим, поверят. А что потом? Отпустят на все четыре стороны и оставят в покое? Сомнительно. Скорее, будут изучать. Ставить опыты. И вряд ли ему это понравится.

Найти правозащитников, сторонников, предать свою историю огласке, заручиться поддержкой каких-нибудь общественных фондов "для обиженных и оскорблённых"? Добиться справедливости, новых документов, восстановления в правах, моральной компенсации... Скукотища смертная. Нет, если б ему было лет эдак пятьдесят, он бы ещё подумал.

Отправиться на какую-нибудь отдалённую планету, попросить политического убежища? Циары, кажется, не выдают братьев-по-разуму, которые добровольно приняли их вероисповедание, подданство и налоговое резидентство.

Лейф тихо фыркнул. Даже в мыслях всё это выглядело низко, мелочно и противно. К тому же, теперь он подспудно боялся вновь увидеть то, что ему довелось наблюдать на Ликтисе: расслаивающееся, распадающееся на фрагменты небо.

Если уж лететь, то на астероид или крупную станцию – там как-то спокойнее.

Неоспоримым преимуществом ликтианских кораблей было то, что из перемещения в субпространстве можно было выйти в любой момент, и хронокоррекция не требовалась. Правда, скорость такого полёта всё-таки существенно уступала стремительности нуль-перехода, поэтому изобретение ликтиан не пользовалось популярностью у иных рас. Но сейчас для Лейфа это было только плюсом: сверяясь с картами, развёрнутыми на слегка подрагивающей голограмме, он искал подходящую точку выхода из субпространства. Все надписи были на ликтианском, но координаты и юникоды обитаемых планет мальчик помнил наизусть.

Вот Люцерна – политический и административный центр Ойкумены. Туда ему точно не нужно. Вот Циар-шесть.

Ну-ка, а это что такое? Судя по юникоду, безатмосферное небесное тело. Астероид?

– Что это? – Лейф обернулся на свою спутницу.

Читтана взглянула на голограмму.

– Глэйс. Ты хочешь скрыться от преследователей на астероиде?

– А что? – с вызовом ответил Лейф. – Вам-то какое дело? Не бойтесь, я отпущу вас после посадки, – добавил он.

– Благодарю, – учтиво кивнула ликтианка. Так, будто они были добрыми друзьями или как минимум хорошими знакомыми.

Похоже, у этой расы напрочь отсутствуют мстительность и злопамятство. Интересно, что по этому поводу думают ксенопсихологи?

– Только, боюсь, тебе не удастся далеко уйти, – ликтианка с сожалением вздохнула, и Лейф не смог определить, притворное это сочувствие или неподдельное. – Скорость передачи информации через межпланетную сеть связи выше, чем у нашего корабля. Кроме того, этот корабль наверняка уже числится в угоне.

Конечно, она была права, и было бы глупостью это не признать. Но у Лейфа не было выбора.

– Проблемы надо решать по мере их поступления, – он ввёл координаты и дал бортовому компьютеру команду на выход из субпространства. – Чему быть, того не миновать.

На Глэйсе путешественников встретили прохладно – Лейф неуклюже скаламбурил, что на астероиде, на три четверти состоящем из сухого льда, не могло быть иначе. Как промышленный спутник Люцерны, инфраструктура Глэйса отличалась почти спартанским аскетизмом, – впрочем, минимум удобств здесь всё же имелся. А вот живых людей, равно как и братьев-по-разуму в космопорте почти не было.

– Мы работаем в формате пит-стопа, проход за пределы космопорта закрыт, – будничным тоном пробубнил дежурный на довольно корявом юнивёрсе. – Постановление правительства от двенадцатого...

– Проход закрыт? – перебила читтана. – Почему?

– Военное положение, – скупо выплюнул мужчина. – А вы, что же, ни сном ни духом?.. Надо следить за новостями-то. Вон что в мире творится. – Он кивнул на старенькую плазму. По экрану медленно ползла эскадрилья военных кораблей; в углу тревожно пульсировала пометка "прямой эфир".

Ликтианка шагнула к экрану и в ужасе окаменела, словно впав в транс.