Если это любовь

Внезапно ее озарило: женщина может двояко использовать свою силу – как возбуждающее средство для слабости и как скрытую пружину, которая дает себя знать лишь в моменты крайней нужды. Она думала, что знает, что ей нужно в жизни: прожить жизнь так же беззаботно и весело, как это нравится Тимоти, в поисках солнца, избегая тени, ограничив свой горизонт прекрасными окрестностями Трендэрроу. Но думала она так, еще не зная себя, своей натуры.

На лестнице послышались чьи-то шаги, затем раздался голос Майлса. Пирс отпрянул от нее. Она поправила на нем одеяло, пригладила ему волосы и тихо сказала:

– Я задержу Майлса, пока ты не придешь в себя.

Он громко высморкался в платок и смущенно пробормотал:

– Спасибо, мисс Пенуорден. Извините… что я был с вами так груб.

Она успокаивающе пожала ему руку и вышла. В коридоре она загородила собой дверь и придержала Майлса за руку.

– Позвольте мне сначала рассказать вам, что случилось. Прошу вас, Майлс… Не будьте с ним слишком строгим. Вы были правы, когда говорили, что при всей своей браваде Пирс всего лишь ребенок.

Через некоторое время Майлс вошел к мальчику, а Кэролайн спустилась к отцу, который громко требовал подать портвейн и стащить с него сапоги.

Он радостно поздоровался с дочерью и тут же поинтересовался, где Амелия.

– Наверное, поехала по магазинам. Ее не было дома, когда я вернулась после визита к родным Тимоти.

– Значит, она еще не знает о нашем новом госте? Мальчуган сбежал из школы, вот сорванец! Мне и самому не раз хотелось это сделать, но я боялся отца еще больше, чем школьного учителя. – Капитан приподнял парик и поскреб голову. – Даже удивительно, как это я стал командовать кораблем! Я рос таким запуганным ребенком, что можно было подумать, будто всю жизнь буду исполнять приказания, а не отдавать их.

Кэролайн задумчиво сказала:

– Как видно, папа, воспитание не главное, важна сущность человека. Вот Тимоти… Его воспитывали так, чтобы он умел распоряжаться, а он вовсе не любит командовать, даже избегает этого.

– Ну, Тимоти пошел в свою мать. Она всегда предпочитала безопасное плавание в ванне путешествию в открытом море. – Капитан ухмыльнулся.

Стоя у окна, девушка машинально теребила край шторы.

– А моя родная мать? – через некоторое время спросила она. – Что предпочитала она?

Капитан в замешательстве сдвинул парик набок.

– Это трудный для меня вопрос, дитя мое. Спроси лучше у Амелии. Я плохо знал твою мать, потому что много времени проводил в плавании. А вот твой отец… О, это был смелый, волевой офицер. Он страдал от морской болезни, но виду не показывал и не поддавался ей. Иногда я замечаю в тебе сходство с ним, дорогая. Ты можешь быть такой же настойчивой, как и он. Ты решительно добиваешься того, что хочешь. Когда ты станешь настоящей женщиной, думаю, переоценить тебя будет трудно.

– Папа, я тебя не понимаю.

Покачав головой, он тяжело вздохнул.

– Нет, еще не понимает, – пробормотал он себе под нос и взглянул на нее из-под кустистых бровей. – Подойди ко мне, дитя мое.

Она встала перед отцом, сцепив пальцы. Затем, заметив, что его парик скособочился, поправила его. Он похлопал дочь по руке, затем прижал ее ладонь к своей щеке.

– Что я буду делать, когда тебя не будет рядом? Кто поправит мне парик?

– Но я всегду буду рядом, папа.

– Увы, ты не сможешь дотянуться через Тэмер из Сэмпфорд-Фоллиот.

Она нагнулась над ним, скрывая свое лицо.

– Папа… ты будешь очень рад за меня, когда я выйду за Тимоти?

Он повернулся в кресле, чтобы заглянуть ей в лицо, но она отворачивалась. Тогда он осторожно проговорил:

– Больше всего я хочу, чтобы ты вышла замуж по любви. Мой-то брак был устроен нашими родителями. Мы с ней оба… Но это старая история. А вот Мэри восстала против воли отца и сбежала из дому, чтобы выйти замуж за нищего учителя. И ты слышала от Майлса, как хорошо обернулся для нее этот рискованный шаг. – Он любовно прижимал к себе руку дочери. – Если ты действительно любишь Тимоти, моя дорогая, если уверена, что только он может быть твоим мужем, тогда выходи за него и получи мое благословение. Какие бы опасения ни испытывали мы с твоей матерью – мы отбросим их, если ты будешь счастлива.

Он в сердцах пробормотал проклятие, потому что в этот момент дверь вдруг открылась и появился Тимоти с подносом, на котором стояли графин с вином и бокалы.

Тимоти поклонился, как лакей:

– Прошу прощения, сэр, за задержку. Дворецкий упал на лестнице, а поскольку остальные слуги пытаются ему помочь, позвольте мне предложить свои услуги.

И он стал изображать услужливого лакея: хлопотливо накрывать на стол, сделал вид, что уронил бокал и что с трудом наливает вино.

Капитан нахмурился, и по лицу Кэролайн Тимоти понял, что та тоже недовольна его шутовством. Смутившись, он двинулся было к двери.

– Я поищу вашего камердинера, сэр.

Кэролайн в отчаянии воскликнула:

– Тимоти, не твое дело…

– Это же проще… в конце концов, – неловко пробормотал он и исчез за дверью.

Передавая бокал дочери, капитан заметил:

– Такой приятный молодой человек, всегда хочет услужить…

Кэролайн отставила наполненный вином бокал и опустилась на колени рядом с отцом.