Если я исчезну

– Она считает, что я недостаточно хорош.

– Хорош для чего?

Он поворачивает голову, провожая взглядом лучи заходящего солнца. Из-за того, что вокруг горы, оно здесь рано садится.

– Еще когда я был в Техасе и мы общались по скайпу, они постоянно спрашивали, не буду ли я возражать, если ко мне будут относиться, как к «грязному батраку». Я думал, они имели в виду со стороны гостей.

– И что ты на это ответил?

– Это была работа моей мечты, Сера. То, к чему я стремился. Но эти люди? Им не нужны сотрудники, им нужны рабы.

– Как будто они покупают утерянную над собственными детьми власть.

Он удивленно вздрагивает.

– Точно. Именно так и есть.

Джед обводит байк вокруг заграждения у выезда на шоссе и останавливается. Передает мне розовый шлем.

Я надеваю его и сажусь за Джедом. Так странно ощущать близость другого человека, так неожиданно приятно прикасаться к чужому телу. Обхватив руками его за талию, я чувствую неожиданную мягкость его живота, который оказывается менее спортивным, чем я ожидала. Оказывается, он такой же обычный человек, а не супергерой. Он нажимает на кикстартер, и мотоцикл оживает, дрожа так, что зубы стучат.

Джед говорит что-то, чего я не улавливаю, и мы стартуем с места. Я крепко обнимаю его. Когда мы подъезжаем к дороге, из-за угла выглядывает грузовик. Джед был прав: они всегда появляются именно тогда, когда вы собираетесь переходить дорогу. Джед рывком останавливается, ожидая, пока грузовик проедет мимо, обдавая нас своим тарахтеньем. Затем Джед жмет на газ, и мы пристраиваемся за машиной.

На мотоцикле повороты дороги чувствуются еще сильнее. Байк кренится набок, я хватаюсь крепче, однако он не смеется, как делала твоя мать. И меня охватывает тепло, которое растекается от макушки по спине, как будто это что-то из ряда вон выходящее, когда люди не жестоки.

Мы пересекаем реку по длинному подвесному мосту, и нашим взорам открывается долина. На воде играют отражения, и на долю секунды я – другой человек, и все проблемы, возникшие у меня, уходят на задний план.

Байк едет быстрее, и я чувствую, как мышцы живота Джеда напрягаются, когда он наклоняется вперед, и думаю: я нахожусь в красивом месте, с красивым человеком. Мы едем дальше, и мир, сверкая, стрелой мчится мимо: горы, деревья и захватывающие пейзажи мелькают у меня перед глазами.

Мы приезжаем в Хеппи-Кэмп. Я вся в растрепанных чувствах, потрясенная. Джед легко въезжает на парковку возле кофейни, а мне так и хочется спросить его: зачем ты остановился? Хочется сказать ему, чтобы он продолжил ехать дальше по извилистому каньону, пока мы не окажемся на противоположной стороне. Но вместо этого я еле-еле сползаю с мотоцикла. Он протягивает мне руку, чтобы поддержать меня.

– Ты в порядке?

– Периодически меня тошнит от этого места.

Я разминаю ноющие костяшки пальцев. Солнце уже село, скрылось за горой. Мир вокруг нас окрашен в черно-синий цвет.

Он со вздохом уводит меня от мотоцикла.

– Мне очень хорошо знакомо это чувство.

Мы идем в сторону кафе – и тут внутри гаснет свет.

– Нет!

Я мчусь вперед, толкаю дверь, которая беспомощно распахивается, и влетаю в полутемное помещение.

– Я торчу здесь день-деньской, а вы решаете прийти сейчас? – Говорящая стоит в тени, освещенная теплым светом из офиса.

– Все путем, Тас? – небрежно, по-приятельски спрашивает Джед. Интересно, насколько хорошо они знают друг друга?

Она кладет руки на бедра, глаза ее расширяются.

– Джедедайя. Давненько тебя не было.

Он подходит к стойке и опирается на нее локтями.

– Как жизнь?

– Все в порядке. Как ты там? Держишься?

– Ну, ты же знаешь, каково там…

– Это уж точно…

Я подхожу ближе, и Джед вспоминает о моем присутствии.

– Это – наш последний новобранец. – Он стучит костяшками пальцев по столу. – Сера.

Они оба смотрят на меня широко раскрытыми глазами.

– На самом деле мы уже встречались. – Я пытаюсь вспомнить яркий эпизод из нашей предыдущей встречи, который помог бы ей узнать меня; что-то, что рассеяло бы тень недоверия в ее глазах, но не могу. – Вы тогда еще уронили чашку.

Она безучастно моргает – эта информация ни о чем ей не говорит, в ее глазах я могу быть кем угодно. Затем она снова переводит взгляд на Джеда.

– Она хотела бы задать тебе несколько вопросов. О Рэйчел.

Я хмурюсь. Я вполне в состоянии сама за себя говорить. К тому же я не уверена, что хотела вот так сразу бросаться в омут с головой. Лучше было бы постепенно подходить к нужной теме; так, как это обычно делают профессиональные следователи, как ты меня учила. Начинать разговор издалека, с пустой болтовни, заговаривать свидетелю зубы, пока тот не расслабится. И только тогда, когда человека убаюкивает ложное чувство безопасности, отбрасывать церемонии и переходить прямо к делу.

Но этот момент упущен. В кафе темно. Твоя мать ждет меня на ранчо. Тасия испытующе смотрит на меня, словно у меня есть ровно две минуты. Поэтому, не теряя ни секунды, я беру быка за рога: