Если я сломаюсь (ЛП)

В машине мне это казалось хорошей идеей – подняться в его квартиру, но сейчас я сама сомневаюсь в правильности этого поступка. После того, как мы вышли из музея, он упоминал, какой прекрасный вид на горизонт открывается из его квартиры. Я сказала, что видела горизонт Чикаго только с террасы клуба, и тогда Кэл сказал, что из его окон открывается потрясающий вид.

Поднимая свой взгляд, я вижу, что он всё ещё ждет, пока я зайду. Я прикусываю губу. Может, это была не такая уж и хорошая мысль, я не знаю, что всё это предполагает в его мыслях... возможно, мне следует просто сказать, что я неважно себя чувствую, и поехать домой. Я смотрю на него ещё раз и вижу на его лице довольную ухмылку. Улыбаясь ему в ответ, я игнорирую его забавную реакцию на мою нерешительность и прохожу мимо него.

– Спасибо, – тихо говорю я, пока захожу в квартиру... или скорее пентхаус.

Бабочки в моём животе утроились. Стук моих каблуков о деревянный пол шоколадного цвета эхом отдаётся по всему дому. Я испускаю изумлённый вздох и замечаю высокий сводчатый потолок, который разоблачает второй этаж, а к нему ведёт длинная закруглённая лестница.

Следующее, что бросается мне в глаза – это концепт открытой кухни с оборудованием из нержавеющей стали, которая отделена от зоны гостиной островком. Могу поспорить, он из гранита. Здесь нет много мебели. Только белая кушетка с угловым диваном, который подходит к ней по цвету и простирается на много миль вперед. Перед ним стоит телевизор с диагональю экрана, как минимум в семьдесят дюймов. Есть также круглый стеклянный столик, отделяющий диваны от телевизора. Но что заставляет меня замереть на месте, так это прекрасные окна от пола до потолка. Удивляюсь, как я не заметила их раньше, ведь они занимают всю левую стену квартиры, открывая захватывающий вид на Чикаго.

– Это-это потрясающе, – тихо говорю я вслух.

Чувствую, как Кэл касается моих плеч, и нервы заставляют меня подпрыгнуть.

– То, что я помогаю тебе снять куртку? – улыбается он, указывая на неё.

«Боже, Лорен! УСПОКОЙСЯ!»

– Не нужно вот так незаметно подкрадываться к людям, – шучу я, и позволяю ему снять мою маленькую курточку, если её вообще можно так назвать, ведь она сделана из такой легкой ткани.

– Я запомню это, – причудливо говорит парень, и берёт то, что лучше описать как мою шаль, и исчезает в другой части дома.

Я потираю плечи, внезапно чувствуя себя уязвимой, ведь на мне только тонкий кусочек облегающей материи. Проведя рукой по уже раскрутившимся локонам, я подхожу к широкому кухонному островку и присаживаюсь на один из высоких белых стульев. Я снимаю свои лодочки в надежде, что на пульсирующих от боли ступнях не появятся мозоли, и поднимаю взгляд, как только появляется Кэл, направляющийся к стерео-системе.

– Это, правда, прекрасно, – говорю я ему, ещё раз поражаясь виду из окна.

– Спасибо.

Музыка начинает заполнять дом, играя одновременно навязчивую и завораживающую песню.

– Мне нравится эта песня, – говорю я, охваченная медленным и чувственным ритмом.

– Это одна из моих любимых, – отвечает он.

Кэл вынимает стеклянный кувшин из гигантского холодильника из нержавеющей стали и наливает воду со льдом в два стакана.

– Она интересная.

Вообще-то, мне на ум приходит другое слово, но я не хочу его озвучивать – сексуальная. Я слышала вульгарные песни о сексе, но никогда не думала, что песня не о сексе может быть почти эротичной.

– Я думаю, что она сексуальная, но может, так кажется только мне, – говорит он обыденным тоном. Улыбаясь мне озорной улыбкой, парень протягивает мне стакан, и я тоже улыбаюсь, чувствуя, как у меня горят уши.

– Это именно то слово, – соглашаюсь я, делая глоток воды.

Такое ощущение, что температура поднялась, по крайней мере, градусов на десять. Я начинаю осматривать квартиру, чтобы как-то отвлечься.

– Ты здесь проводишь много времени? – рассеянно спрашиваю я.

Большинство парней, которых я знаю, не часто занимаются уборкой. Даже когда у них остаётся девушка, если они уберут мусор со стола, то думают, что хорошо убрали. Но в этом доме нет ни единого пятнышка. Ни одна вещь не кажется неуместной. Каждая поверхность в доме блестит, и нигде нет пыли.

– Что ты имеешь в виду? – серьезно спрашивает он.

Я удивлённо поднимаю бровь.

– Эмм, не знаю. Я думала о том, что всегда сижу дома, если не на работе или на занятиях, – хихикаю я.

«Я только что хихикнула?» Ещё я начинаю понимать, какая у меня невероятно скучная жизнь.

– Ты была когда-нибудь заграницей? – спрашивает Кэл.

– Дальше всего я была во Флориде, на свадьбе своей двоюродной сестры, – смеюсь я, наблюдая, как он заходит за барную стойку.

Я быстро обуваю свои туфли обратно.

– Это надо поправить, – говорит он, усаживаясь на барный стул рядом со мной.

Я чувствую покалывание на коже от того, что теперь мы сидим близко друг к другу, совсем одни. И я делаю глоток воды.

– Я ещё никогда не встречал таких женщин, как ты, Лорен, – говорит он, ещё раз бросая на меня пристальный взгляд. Его бровь поднимается вверх, словно парень пытается меня разгадать.