Если я умру…

– И вы предоставили им достаточно времени, нарушив неприкосновенность места преступления.

– Ага, теперь вы называете это местом преступления? – Люси снова начала расхаживать по гостиной. Она не любила столкновений, но сейчас гнев вырвался наружу. – Вы опять кое о чем забываете. В нас кто-то стрелял! Я не знаю, связано это с трупом или с вандализмом, но мне не нравится, когда в меня стреляют.

– Этого не случилось бы, если б вы не вернулись на рудник, – раздраженно бросил Уэддл.

Люси сжала кулаки, а Шон встал с дивана и положил руку ей на плечо, заставив остановиться. Обычно бывало наоборот: Кинкейд старалась успокоить его.

– Помощник шерифа, вы забываетесь, – сказал он.

– Нет. Вы и мисс Кинкейд должны отступиться. Поджог и мертвое тело – в компетенции полиции. – Помощник шерифа также поднялся на ноги, и его лицо покраснело от гнева – без всяких на то оснований, как считала Люси. – Если вы и дальше будете вмешиваться, я вас арестую.

– Со всем уважением, – заговорил Роган, но в его голосе уважения уже не осталось, – Тим нанял нас, чтобы разобраться с вандализмом в отношении его собственности. И я не намерен отступать.

– У вас ничего не получается.

Теперь уже Шон был готов атаковать полицейского.

– Вы намерены собрать улики или полагаете, что мне стоит обратиться в ФБР? – вмешалась Люси.

Лицо Уэддла покраснело еще сильнее.

– Это наша юрисдикция. И мы сами решим, стоит ли привлекать ФБР. – Он посмотрел на Шона. – У меня нет возражений, если вы намерены играть в охранника во владениях Хендриксона, но вам следует соблюдать осторожность за их пределами, потому что мой департамент не нуждается в вашей помощи и против вашего вмешательства.

И Уэддл направился к двери, едва не задев Рогана, словно провоцируя его на драку. Тим ошеломленно глянул на полицейского, но тем не менее последовал за Уэддлом, а Шон захлопнул за ними дверь с такой силой, что стекла в окнах домика задребезжали.

– Он – воплощение всех пороков, за которые я ненавижу полицейских!

Люси поморщилась. Ее друг явно преувеличивал, но она знала, что у Рогана имелись претензии к представителям закона, и многие из них определил его собственный опыт. Да и сама она не смотрела на мир сквозь розовые очки, когда дело доходило до общения с правоохранительными органами, – несомненно, были плохие и хорошие полицейские. Ее старшему брату Коннору пришлось уйти из полиции, когда тот выступил против своего коррумпированного коллеги. Кейт, жену брата, агенты ФБР несправедливо обвинили в том, что она виновата в убийстве напарника. Но большинство полицейских офицеров хорошо знали свое дело.

Шон провел обеими руками по волосам.

– Я ему не верю. Мы не знаем всех, кто в этом участвует. Возможно, он один из тех, кто пытается помешать открытию отеля. Нельзя исключать, что именно он убил ту женщину или стрелял в нас.

– Ну что же, у тебя появилась неплохая теория заговора, – заметила Люси.

– Ты не можешь ему доверять.

– Я и не собираюсь.

– Не все полицейские являются честными людьми, Люси, – продолжал Шон, словно она промолчала.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – Почему он так агрессивен по отношению к ней? Из-за глубокой враждебности к органам правопорядка?

– Я понимаю, как ты себя чувствуешь, – продолжала женщина. – Ты все предельно ясно объяснил. Мир не бывает только белым или черным; святых не существует. Меня тошнит от плохих полицейских, но большинство из них – нормальные парни. Возможно, они не готовы нарушать правила так, как ты хотел бы, и тебе не нравятся ограничения, которые они устанавливают, но если не подчиняться законам, что остается? Самосуд. Мы с тобой знаем, к чему это ведет.

– Люси, я…

– А что ты будешь чувствовать по отношению ко мне, когда я буду носить жетон? – перебила его Кинкейд.

Она ужасно рассердилась – на Уэддла и стрелка, но более всего на Шона, потому что в глубине души все еще испытывала сомнения: сможет ли она соблюдать строгие правила, которые необходимы при работе в ФБР? И когда можно преступать черту? Если департамент шерифа Спрюс-Лейк ничего не станет предпринимать относительно исчезнувшего тела женщины, сможет ли она забыть о нем? Или нарушит закон, чтобы добиться справедливости?

– Мое отношение к тебе измениться не может, будет у тебя жетон или нет. – Шон погладил ее руку. – Мне следовало вести себя сдержаннее.

Смутившись, Люси сглотнула.

– Возможно, ты и сам не замечаешь, насколько враждебен по отношению к властям. – Однако ее гнев и глубокая тревога, возникшая из-за поведения Шона, начали отступать.

– Это глупый разговор. Мы решили относительно Уэддла – он либо плохой полицейский, либо виновен, либо погряз в коррупции. Так о чем мы спорим?

Женщина колебалась – с одной стороны, ей хотелось заставить Шона отступить, с другой – сохранить мир. Роган воспользовался паузой, чтобы протянуть оливковую ветвь мира.

Он шагнул к Люси и нежно прикоснулся ладонями к ее щекам.

– Я сожалею, что согласился помочь Тиму. Нам нужно провести некоторое время вдвоем. – Он посмотрел ей в глаза, надеясь найти в них согласие и поддержку.