Если я умру…

Роган обнял ее за шею и притянул к себе через небольшое пространство, разделявшее кресла первого и второго пилотов. Она ощутила жар его тела, и сердце у нее забилось быстрее. Рука Шона спустилась к ее талии и забралась под свитер; теперь он прижимал ее к себе изо всех сил – только что не посадил на колени. Его рот прижался к ее губам, словно он хотел запечатлеть на них поцелуй, который она не сможет забыть. Люси обняла его, дрожа от накатившей волны желания.

Он повернул голову и поцеловал ее в щеку, а потом его губы стали двигаться дальше, к уху. Люси тихонько застонала, прижала его ладони к своему лицу, а лбом уперлась в его лоб.

– Я не сержусь на тебя, Люси. И никогда не сердился. Я тебя люблю.

– Я… – Она замолчала. Скажи ему! Скажи, что ты его любишь… – И я на тебя не сержусь, – сказала она дрогнувшим голосом.

В этот момент зазвонил ее телефон. Прежде чем ответить, Кинкейд успела заметить разочарование, промелькнувшее в глазах Шона. Он отпустил ее.

– Патрик…

Шон рассказал Ною об особенностях своей «Сессны».

– Вопросы есть? – закончил он.

– Я прослужил пилотом в ВВС десять лет и, думаю, справлюсь с маленькой «Сессной».

– Но это не истребитель, – сказал Шон.

– Я о ней позабочусь.

Роган обратил внимание, что Ной в это время посмотрел на Люси, которая наблюдала за «уроком» с озадаченной улыбкой.

– Когда вы вернетесь?

– Сегодня вечером, – ответил Армстронг. – Учитывая, что произошло, вам потребуется любая помощь, которая только возможна. – Он протянул Шону папку с досье. – Здесь все, что нужно, чтобы увидеть Пола Суэйна.

Хотя Суэйн находился в тюрьме штата, федерал связался с местным офисом ФБР и упростил все формальности.

– Я очень ценю твою помощь, – сказал Шон.

Ной уже не в первый раз использовал свои связи для Рогана, и тому не нравилось, что он в долгу у «конторщика».

Детектив взял Люси за руку.

– Будь осторожна, Люси. – Он обнял ее.

Она слегка напряглась, но Шон ее не отпустил. Ей не нравились публичные проявления чувств, и обычно он уважал ее желания, но сейчас не стал отстраняться сразу. Его поцелуй получился настолько долгим, что Ной Армстронг должен был сразу понять: не видать ему Люси как своих ушей.

Когда Шон отступил на шаг, она нежно прикоснулась к его щеке.

– И ты будь осторожен, Шон Роган. Меня будут окружать агенты ФБР в здании, которое контролируют военные. А ты отправляешься прямо в логово льва.

– Я прикрою ему спину, – обещал Патрик, стоявший у капота взятого напрокат пикапа.

– Позаботьтесь друг о друге, – сказала Люси. – Я рассчитываю, что вы оба встретите меня, когда я вернусь вечером.

Роган молча смотрел, как Ной и Люси забираются в самолет и Армстронг начинает предстартовую проверку. Наконец он поднял большой палец вверх, получил «добро» и направил «Сессну» на взлетную полосу для маленьких самолетов.

Шон стоял у пикапа рядом с Патриком и смотрел вслед исчезающей в небе «Сессне».

– Ты ревнуешь, – сказал Патрик.

– Проклятье, я не понимаю, о чем ты говоришь.

Кинкейд рассмеялся. Шон, сохранив серьезное выражение лица, подошел к пикапу со стороны водителя и сел за руль. Патрик уселся на место пассажира.

– Должен признать, мне это нравится.

– А я думал, ты мой друг. – Детектив включил зажигание и слишком быстро уехал с летного поля.

– Так и есть. Но за те три года, что мы знакомы, я ни разу не видел, чтобы ты ревновал женщин, с которыми встречался до Люси.

– Я не ревную к Ною Армстронгу.

Но, черт подери, Патрик был прав. Он действительно ревновал.

– Это хорошо.

– Ты спятил. Кроме того, я думал, что ты предпочел бы, чтобы Люси бросила меня ради какого-нибудь федерала.

– Так и было.

– Ну, ты и задница.

Патрик рассмеялся:

– Ты не слушаешь. Когда ты позвонил вчера вечером и попросил меня привезти с собой Ноя, чтобы тот полетел на твоем самолете в Олбани с Люси, я понял, что ты, возможно, изменился. Уже несколько месяцев я вижу, что тебе не нравится Ной, и я думаю, причина не столько в том, что он федерал, сколько в том, что он друг Люси. И то, что ты обратился к нему за помощью, говорит о твоей невероятной искренности, но, что еще важнее, ты готов на все, чтобы защитить мою сестру, даже если для этого вынужден обратиться к человеку, которого считаешь соперником.

– Никогда не слышал, чтобы ты зараз наговорил столько чепухи, – ответил Шон. – Соперник… Едва ли. Тогда получалось бы, что Люси еще ничего не решила, а это не так.

– Я знаю. Она тебя любит.

И даже то, что Кинкейд сказал это совершенно буднично, не заставило Шона почувствовать себя лучше. Потому что Люси никогда не говорила ему о своих чувствах, а он считал Ноя соперником. Знали ли об этом Патрик, Люси или даже сам Ной, но Армстронга к ней влекло. И тот факт, что Люси Кинкейд нравился Ной и она его уважала, все усугублял. Иными словами, ситуация выглядела паршивой, с какой стороны Шон ни пытался бы на нее взглянуть.

Но если и был какой-то луч надежды в откровениях Патрика, то в том, что он перестал возражать против совместной жизни своей сестры и Рогана.

Глава 27