Если к другому сбегает невеста

Я примолк, устроился рядом и внимательно наблюдал, как Птаха, закусив нижнюю губку, бережно касается пальчиками разнообразных самоцветов – словно играет на каком-то диковинном инструменте.

Возилась она долго, я даже успел задремать.

Сквозь сон слышал бормотание, шорохи, стуки, чуть слышные совершенно незнакомые слова – похоже, Птаха ругалась.

-Не хочешь – как хочешь! –наконец обиженно сказала она. – Сиди еще тысячу лет без света и звука! Дюш, айда в кроватку!

-20-

Эдориан

Да, кажется, я и в самом деле ее боюсь. Боюсь эту настырную вредную девчонку, взявшую в плен сердце моего брата-близнеца. Андрэ смотрит на нее с восхищением, с бесконечной нежностью и любовью.

Впрочем, все остальные смотрят на Птаху с неменьшим восхищением и восторгом.

Все. Кроме лорда Дориандериэна. Тот, хоть и смотрит на девчонку с отеческой любовью, но и строжиться не забывает, время от времени рыкая так, что поджилки трясутся у всех, кроме нее.

Она тут же берет под воображаемый козырек, вытягивается в струнку, щелкает воображаемыми каблуками, а потом с визгом срывается с места и оказывается на руках лорда. Чмокает его в щеку и обещает, что она больше так не будет…. Наверное….

Ровно до следующей провинности, которая почему-то оборачивается новым открытием.

Например, вот этим.

Две недели назад Птаха откопала в сокровищнице громадный старинный фолиант.

Две недели она донимала всех. Андрэ, отца, лорда Дориандериэна, своих паладайнов, Конта, и даже Ла Жерона, по какому-то делу залетевшего во дворец. Не трогала только меня. Уж не знаю, почему, но Птаха старалась как можно реже со мной пересекаться.

Впрочем, я тоже не горел желанием с ней общаться.

Я вообще не хотел ни с кем общаться. Только по делу. Хотелось просто сбежать куда-нибудь подальше от дворца, от друзей и родных. От жены, которая смотрела на меня огромными глазами, полными слез.

Жаль, Стихии не захотели нас развести, и от этого я чувствовал себя пленником.

Скорее бы отправиться на Землю. Может быть, там я найду в себе силы разобраться со своими проблемами. Может быть, пойму – что мне делать со своей жизнью.

Андрэ вполне мог заменить меня во всем. С такой-то занозой в неприличном месте, как его Птаха. Пусть теперь он побудет на моем месте первого наследника.

А я отправлюсь в отпуск.

-Эдори, ау! Ты меня слышишиь?

-Что?

-Эдори, мне нужны кристаллы!

-Какие еще кристаллы? – удивился я. –Птаха, тебе фолианта мало?

-Эдориан! Не тупи! –уперла руки в бока девчонка. –Мне нужны кристаллы горного хрусталя! Я знаю, что они у тебя есть! Мне нужно восемь штук.

-Зачем?

-Эдори! А давай, ты не будешь задавать глупые вопросы, а просто отдашь мне кристаллы. И поможешь перетащить Панкрата в тронный зал. Андрэ занят, а мне одной не справиться!

-В школу магии тебе надо, - буркнул я, понимая, что девчонка с живого меня не слезет, пока я не сделаю то, что ей хочется.

-Ага. Особенно, если учесть, что магии во мне – ноль. И даже без палочки.

-Но ты же дракон. Теперь, по крайней мере. Сама нам всегда напоминаешь.

Девчонка прищурилась. Хмыкнула.

-Эдори, я, конечно, дракон. Но я дракон из технической реальности. И пока в моем юном организме источник магии умеет только жрать мясо, дрыхнуть сладко, и даже похрапывать. Мы, конечно, над этим работаем, но переместить тяжеленную дуру из точки «А» в точку «Б» пока не можем. А еще мы – леди. Если кто-то еще помнит.

-Что помнит?

-Кристаллы давай!

Я плюнул и пошел к себе за кристаллами. Кроме тех восьми, что изъяли из моих покоев отец и Батя, у меня в кабинете валялось около десятка необработанных кристаллов.

Пока отыскал – настроение испортилось окончательно. Потому что жену встретил.

Нет, она ничего мне не пыталась сказать. Стоит, смотрит огромными глазами, в которых моря разливанные слез, а у меня даже не колышется ничего. Только раздражение. Чего она добивается?! Думает, что я от этого растаю, кинусь ее утешать? Заверять в вечной преданности? Да счас!

Коробка с кристаллами нашлась быстро. Взял, вышел. Кабинет закрыл, еще и запечатал. Нечего Ториане по моим бумагам лазить. Пусть сидит в своих покоях, вышивает, романчики любовные почитывает. Да пусть делает, что хочет! Кстати, надо сказать, чтобы ее из моих покоев выселили, наконец. Во дворце полно места.

От злости просьбу Птахи выполнил, почти не напрягаясь. И подставку переместил, и Панкрата этого…. Что у девчонки за манера такая - вещам имена давать?!

-Эдори, успокойся! – рявкнула Птаха, когда я едва не уронил темно-синее нечто. –Разобьешь экран – я тебя без соли съем.

Пришлось вдохнуть, выдохнуть, мысленно проклясть свою косорукость и все же успокоиться. Потому что пришлось ползать по стене, подобно мухе. Потому что Птахе все время что-то не нравилось. То слишком высоко, то наоборот, слишком низко. То косо, то криво.

В конце концов, я вновь разозлился.

-Птаха! Какая разница, как именно будет висеть эта штука?! –зарычал я, мечтая открутить ей голову, и сказать, что так и было. – Картина – она картина и есть!