Если к другому сбегает невеста

Мы ненадолго возвращаемся в кабинет. Эдориан уже подсуетился – на столе у окна легкий перекус и напитки. Никакого вина. Сегодня у меня должна быть ясная голова.

-Это кто ж ухитрился все запечатлеть? –спрашиваю, жадно припадая к бокалу с водой.

-Долго ли умеючи, - хмыкает Батя. –Но какова девчонка! Из такого количестива материала ухитрилась выбрать самое важное и смонтировать –комар носа не подточит. Волнуешься?

Я только кивнул. Волнуюсь. Сейчас мне предстоит призвать Стихии. Раньше мне не приходилось этого делать, и хотя я зазубрил формулу призыва так, что и спросонья зачитаю, но страх, что не смогу, не справлюсь –сидит в голове.

-День-то какой сегодня. Почти летний, - задумчиво говорит Батя. Он стоит у приоткрытого окна, и смотрит, как ветерок играет с разноцветными флагами. Государственный флаг Адорры – белоснежный. Но это только видимость. Когда с ним играет ветер – он меняет цвета. От белого к черному, от черного к белому, становясь на краткий миг то синим, то красным, то фиолетовым, а то вдруг наливаясь яркой зеленью. По преданию, когда драконьи кланы объединились в одно государство, они принесли по одной нити, спряденной из волос Госпожи клана. В те давние времена цвет волос женщин соответствовал цвету их внутреннего зверя.

Нити вручили лучшей ткачихе, и она соткала полотно, потратив на это семь дней и ночей. Потом полотно стирали в семи горных реках, каждый раз просушивая под жаркими лучами солнца. Пришло назначенное время – и полотно засияло, вобрав в себя воду и солнце, капли росы и аромат цветущих горных лугов. Тогда первый герцог Экрэй с сыновьями, взяв полотно за четыре угла, поднялись с ним в небо, облетев все герцогство. Закончив облет, прикрепили его к флагштоку, и с тех пор флаг играет с горными ветрами….

Он и сейчас развевается над нашей маленькой горной страной….

-Да, день хорош, - отвечаю я. День и впрямь хорош. По-весеннему свеж и светел. Деревья еще не выпустили листву, лишь почки набухли, окутав столицу зеленоватым маревом. Небо настолько высоко и безоблачно, что кажется бездонным, а воздух чист и свеж. Хочется не сидеть в кабинете. Хочется выбежать во двор и взлететь, расправив крылья. Туда, в эту безбрежную синеву. Взлететь, поймать восходящий поток и парить, наслаждаясь свободой… -«Взлетишь! –донесся до меня голос, больше похожий на дуновение шаловливого ветерка. – Теперь ты часто будешь летать, Энтони Экрэй».

-«Взлетишшь, обязательно взлетишшь, -этот голос похож на треск и шипение огня. –Ты достоин».

-«Не оттягивай суд, герцог», - припечатал следующий голос. Будто пристукнул тяжелой печатью, вырезанной из цельного куска гранита.

-«Пора, Энтони. Народ ждет нашего суда» - будто рядом лязгнул о камень тяжелый меч.

Я вдохнул – выдохнул, и вышел из кабинета.

- Уважаемые жители и гости столицы!

А это уже Андрэ говорит.

-Сегодня состоится суд над теми, кто приложил максимум сил, чтобы отнять у нашего народа то, что дороже всего. Чтобы отнять у нас крылья и свободу. Вы знаете –сколько молодых драконов не смогло распахнуть крылья. Знаете, сколько драконов потеряло их по разным причинам. Сколько девочек и женщин пропало по вине тех, кто обязан был их оберегать и защищать. Сейчас здесь, на площади перед дворцом, герцог Энтони Экрэй обратится к Стихиям.

-Есть Божий суд, наперстники разврата!

Есть грозный суд! Он ждет!

Он неподвластен звону злата!

И мысли, и дела он знает наперед!*

Звонкий девичий голос разнесся над площадью в ту минуту, когда моя нога ступила на плиты придворцовой площади. В абсолютной тишине торжественно и грозно запели колокола. Под тяжелое «Бом-м-м! Бом-м-м!»

я дошел до того места, где еще утром была вычерчена пентаграмма и расставлены по ее углам серебрянные чаши. Чья-то заботливая рука уже разложила по ним нужное: вода – земля – дерево –огонь – металл. Мне осталось только встать в центр и воззвать, повторяя формулу призыва. Мои руки сами собой поднялись к небесам, а глаза закрылись.

Лорд Дориандериэн

Энтони стоял в столбе ярчайшего белого света. Настолько яркого, что слепило глаза. Народ на площади и вовсе замер, боясь вздохнуть. Внутри у меня все содрогалось, вторя колоколам. А на площадь под конвоем выводили преступников. Бывший ректор академии, главный лекарь, сумасшедший гений -Лираст Оверст. Начальница Гряды, ее надзирательницы, кое-кто из родственников погибших девочек… Их было не так уж и много, полтора - два десятка. Но сколько же горя они причинили нашей расе….

-Пора, - услышал я шелестящий голос. –Выходи из пентаграммы, малыш. Сейчас наша очередь…

Энтони, не открывая глаз, шагнул в сторону. Эдориан, стоявший рядом, подхватил отца под руку, помог отойти от пентаграммы.

Он вышел, а свет остался. Постепенно налился цветом, став сначала голубым, потом рыжим, превратившись в мощный столб огня.

-Перед вами – священный огонь, зримое прявление Стихии, основа расы драконов. Сегодня Стихии будут решать – кто виновен, а кого оклеветали напрасно. Стихии будут решать – как наказывать. Есть ли среди вас те, кто хотел бы испытать на себе справедливость Стихий?