Если хочешь быть богатым и счастливым не ходи в школу?

Мы все расплачиваемся за эту чуму, за это высокомерие, которое не позволяет нам принять новые экономические предложения, новые взгляды и новое партнерство. Бедные становятся еще беднее. А средний класс расплачивается медленным разрушением жизненного уровня с непомерно высокими налогами и лишь несколькими привилегиями. Мы все расплачиваемся за все например, тем, что наши библиотеки, общественные колледжи, концертные залы и театры закрывают перед нами свои двери из-за финансовых проблем, а по существу, из-за безразличия наших лидеров. Закрывая общественные театры, художественные галереи, музеи и симфонические залы, мы уничтожаем дух гуманизма, который один только способен цементировать кости общества.

Иногда кажется, что единственной вещью, растущей в западном мире является бедность, антитезис Вапакунунк. Еще совсем недавно бездомных можно было встретить только на улицах Бомбея и Калькутты. Сейчас мы находим их лежащими на улицах Вашингтона, резиденции правительства самой могучей страны мира. И их число растет. Уровень бедности среди детей вырос на 20% с 1980 по 1990 годы. И этот уровень также возрастает. Сегодня каждый пятый ребенок Америки живет в бедности. Бедность не занимается дискриминацией. Она бьет мужчин, женщин и детей. Это более не проблема этнических меньшинств, хотя эти группы страдают больше. Больше всего достается латиноамериканским детям, 33% которых живет за чертой бедности. Между тем бедность белых детей возросла более, чем на 20%, а черных – что-то около 6%.

Самой большой степенью высокомерия является высокомерие, отворачивающееся от бедности. «Это не моя проблема» – они говорят. Но она наша. Независимо от того, верим мы в это или нет, но мы как раз тот храбрец, кого не доучили индейские старейшины. Мы видим отражение этого в наших городах, где высокомерие, перемешанное с нищетой, порождает преступления. И мы все платим за это постоянно возрастающими ценами за правовую защиту, возрастающими ценами за безопасность, возрастающими ценами за то беспокойство, которое все мы испытываем, живя в обществе, в котором невозможно чувствовать себя в безопасности даже в собственном доме.

Неспособность людей выживать в нашем обществе – следствие краха образовательной системы. Как старейшины в истории с молодым храбрецом, мы неспособны обучать смирению и другим общечеловеческим ценностям, которые могут сделать наше общество сильнее и заботливее. Что может быть хуже того, что мы обучаем ненависти, безнадежности и безвыходности? Перед лицом этого не стоит удивляться, что так много людей идут на преступления, осознавая, что у них нет будущего.

Деньги не могут купить вашу любовь, но…

У меня было много горячих споров с учителями, которые считают, что есть что-то, «морально нездоровое» в обучении детей принципам денег. Они говорят, что такое обучение вырастит эгоистичных, материалистических, жадных к деньгам людей. Я же утверждаю, что, не обучая детей деньгам, мы только увеличиваем число отчаявшихся и жадных. Отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки – поступки, которые часто переходят в преступления.

Мы претендуем на то, что причина не в деньгах, раз уж мы имеем 7, 8-летних преступников, узнающих о деньгах от уличных преступников, вместо того, чтобы слушать учителей. Нищие и отчаявшиеся, они учатся как в один день получить сотни, иногда тысячи долларов, продавая наркотики. Наблюдая по соседству отчаявшуюся нищету, они думают, что такие деньги сделают их «победителями», а «проигравшие» продолжают каждый день ходить в школу, максимально стараться для поступления и получения минимально оплачиваемой работы.

Только самые высокомерные из нас могут утверждать, что проблема бедности их не касается. Только самые высокомерные будут настаивать, что они отделены от бедности несокрушимой невидимой границей. Чтобы укреплять эту границу, они согласны использовать силу, оружие, если потребуется. Но какой урок заключается в таком решении проблем?

Как и миллионы американцев, я с интересом смотрел обзоры новостей о войне с Саддамом Хуссейном и людьми Ирака. Они достаточно отличились от обзоров вьетнамской войны. Не показывали кровавых картин и сцен умирающих женщин и детей. Допустимые репортажи состояли из картин мертвых иракских солдат или показа медицинских гуманитарных бригад, лечащих иракских заключенных. Репортажи были «продезинфицированы». Даже видеозаписи бомбежек были стерильными. Кто не помнит показа этого снова и снова повторяющегося прямого лазерного удара, попавшего в трубопровод и взорвавшего здание изнутри? Невозможно сделать чище и стерильнее! Америка бодрилась. Мы были горды нашими войсками. Всюду были развешаны желтые ленточки. Патриотизм снова был в моде. Военные чувствовались как герои, хотя большинство не видело ни одного боя. Наше унижение во Вьетнаме наконец-то было реабилитировано. Миллионы долларов были потрачены на парады. Европа благоденствовала… пока мы ждали экономического выздоровления.

Между тем, внутренние проблемы продолжались: бедность, бездомные, культурный упадок, падение доходов и безработицы.