Если хочешь быть счастливым

Когда я жил у Принцессы на горошине, она постоянно требовала, чтобы я быстрее расторгнул брак и женился на ней: «А вдруг ты умрешь, и я останусь на бобах?» Я заметил, что меня еще рано хоронить и одному Богу известно, кто сколько проживет. Намечалась очередная командировка. Она хотела поехать со мной в качестве законной жены. Наконец Принцесса на горошине заявила, что хочет триумфа. Я вначале даже не понял, чего ей надо. Оказывается — шумной, многолюдной свадьбы, на которую она пригласит всех своих недоброжелателей: «Пусть увидят, чего я добилась».

Далее между нами произошел такой диалог.

Я: Я тоже хочу триумфа.

Она: А тебе какой триумф нужен?

Я:Такой же, как тебе. Ты выходишь замуж за известного специалиста. Я хочу жениться на известном психологе или хорошей актрисе, а не на своей бывшей больной. А так получается неравный брак. Для тебя триумф, а для меня позор.

Она: Но когда я стану такой, так ты мне будешь не нужен!

Я: Вот и отлично. Стань такой. И если выяснится, что я тебе не нужен, ты уйдешь от меня, и не будет лишнего бракоразводного процесса. А теперь мы вместе, и я все сделаю, чтобы помочь тебе добиться успеха.

Скандалы продолжались. Поводом для окончательного разрыва послужила очередная ссора, связанная с тем, что я пошел проведать заболевшую дочь. Я забрал свои вещи и вернулся домой.

Но дело этим не закончилось. Она настаивала, чтобы я вернулся, раз обещал жениться, хотя такого обещания не давал. Со своего предприятия она уволилась, а устраиваться на другое место и не думала. Я поддерживал ее материально. Но однажды она швырнула мне деньги в лицо, и с тех пор я перестал предлагать ей помощь. Обратиться, как она говорила, ей было не к кому, хотя у нее были родители и весьма состоятельный брат. Каких только проклятий в свой адрес я не выслушал! Потом начались угрозы самоубийства и угрозы расправиться со мной: «Нам вдвоем нет места на земле!» Угрозы, конечно, были пустые. Принцесса на горошине старалась видеться со мной почаще. Скандалы перемежались объяснениями в любви. Но как только я становился немного мягче, тиски вновь сжимали меня. О возобновлении сексуальных отношений не могло быть и речи, хотя она к этому стремилась. Я не имею ничего против нее. Мои беседы с ней приводят ее в ярость. Я понял, что помочь ей не могу, хоть и говорю правильные вещи. Поэтому, Михаил Ефимович, я и обращаюсь к вам за помощью».