Если кольцо подойдет

— Доброе утро, дорогая.

По коже Рэйчел пробежали мурашки. Тони был очень красив: темные волосы, карие глаза, чувственные губы. В его речи звучали сексуальные нотки итальянского акцента — он иммигрировал в Штаты из Флоренции вместе с матерью, когда ему было тринадцать лет.

Он никогда не был обделен женским вниманием, видимо, поэтому частенько покупал дорогие безделушки — для многочисленных дам своего сердца.

В магазине его прозвали благодетелем. Однако при общении с ним Рэйчел всегда чувствовала себя немного неловко.

Она впустила Тони в магазин и поправила прическу, стараясь не думать, как долго уже не была в парикмахерской.

— Какой сюрприз, мистер Салерно, — произнесла она.

— Приятный, надеюсь? — Прежде чем она успела ответь, он пожурил ее: — Сколько раз я просил называть меня Тони?

Раз шесть, не меньше, но Рэйчел предпочитала вежливое обращение, которое придавало их отношениям деловитость и сохраняло дистанцию. Для этого мужчины флирт был как воздух. У нее работали четыре сотрудницы, все женщины, и все они сходили по Тони с ума. А Рэйчел нет. Замужние женщины не влюбляются. Она нахмурилась, вспомнив, что больше не замужем.

— Вы нахмурились, — заметил он.

— Пытаюсь вспомнить, когда вы были у нас последний раз, — солгала она. — Несколько месяцев назад.

— По меньшей мере девять. Очень, очень давно. — Он плавно скользнул по ней взглядом и пробормотал: — Che bella[1].

Рэйчел тихо вздохнула. Если бы кто-то догадался разливать по бутылкам этот сексуальный акцент и продавать как афродизиак, он стал бы миллионером. А тут еще голос перешел в хрипловатый шепот, когда Тони спросил:

— Вы скучали по мне?

Снова по телу побежали мурашки.

— Конечно. Вы же один из моих любимых клиентов.

К тому же его спонсорство поможет с ремонтом.

Тони ухмыльнулся в ответ на ее дипломатическую уловку:

— Ваш муж — счастливый человек.

В прошлом он уже неоднократно произносил эту фразу. Может, стоит его поправить? Рэйчел улыбнулась и предпочла не делать этого. Она скрестила руки на груди. Тони оценивающе смотрел на нее, как бы изучая. Он казался очень спокойным, а она украдкой нервно покусывала губу.

— Давайте я повешу ваш плащ, — предложила Рэйчел.

— Спасибо.

— Вы сегодня очень рано.

— Сбился с ритма в полетах. Только вчера вернулся в город. Никак не мог уснуть. Уже давно на ногах. — Его улыбка стала извиняющейся. — Я увидел свет в вашем магазине, когда шел в булочную за выпечкой, и решил рискнуть — вдруг вы впустите меня немного пораньше? — Он пожал плечами.

— Я сама сегодня рано. Люблю быть первой. Я варю кофе и расслабляюсь в одиночестве.

— Тогда я действительно должен поблагодарить вас за то, что пожалели меня.

«Такой мужчина, как Тони Салерно, может вызвать разные чувства. Только, пожалуй, не жалость», — подумала Рэйчел.

Вешая плащ, она уловила запах парфюма Тони. Аромат был чувственным, сексуальным, волнующим. Ей снова вспомнился разговор с сестрой.

Тони Салерно мог прогнать депрессию.

О чем она думает?

Рэйчел с виноватой улыбкой повернулась к Тони. У нее немного перехватило дыхание, когда она произнесла:

— Я боюсь, выпечки у меня нет, но вот кофе готов. Не хотите чашечку?

— С удовольствием, спасибо.

— Черный, — добавила она.

Он улыбнулся:

— Вы не забыли.

Это была ее работа — запоминать привычки и предпочтения своих лучших клиентов. Тот факт, что Рэйчел было все равно, какой кофе предпочитают остальные постоянные покупатели, ровным счетом ничего не значил.

Она пошла в комнату отдыха. Вернувшись через несколько минут в торговый зал, увидела, что Тони сидит на высоком металлическом табурете у стеклянного стеллажа с ее дизайнерскими работами.

Хоть он и утверждал, что страдает от смены часовых поясов, выглядел он безупречно. Никаких кругов под глазами. И волосы лишь слегка взъерошены, а не растрепаны. Он всегда хорошо одевался, будь то повседневные джинсы, официальный костюм или шикарный смокинг. Сегодня на нем были бежевый свитер — наверняка из кашемира — и черные габардиновые брюки, которые стоили, возможно, больше, чем ежемесячная выплата ипотеки магазина.

Увидев Рэйчел, Тони приосанился и встал, чтобы взять у нее чашку из белого фарфора, украшенную логотипом магазина.

— Спасибо, синьора.

— На самом деле — мисс. Мы развелись, — произнесла она неожиданно непринужденно. Очевидно, долгая тренировка перед зеркалом принесла свои плоды.

— Синьорина.

Тони произнес это не спеша, как бы взвешивая слово на языке. Затем снова улыбнулся так, что Рэйчел стало неловко. Она держала чашку кофе прямо у лица и отпивала маленькими глотками, делая вид, что не замечает, как он внимательно ее рассматривает.

— Следует мне посочувствовать крушению вашего брака? — наконец спросил он.

— Посочувствовать? Нет, — честно ответила она.

Рэйчел поставила чашку на прилавок. В стеллаже играли на свету драгоценные камни украшений ее собственного дизайна. Они всегда напоминали ей о Рождестве. Праздник наступит очень скоро. И это будет ее первое Рождество без Мэла.

Тони отхлебнул кофе:

— Но я так понимаю, что поздравления также будут неуместны.

Она кивнула, удивленная его догадливостью.