Если любишь

– Что случилось? – обеспокоено спросила Камилла. – Надеюсь, это не дурные вести из дома?

– Нет, Камилла, вовсе нет. Просто я не могу в это поверить.

Она протянула Камилле письмо.

– Семьдесят три гинеи! – ахнула Камилла. – Персональная выставка. Я не думала, что ты настолько талантлива. – Она еще раз пробежала глазами письмо: – Он пишет, что необходимо прислать еще две дюжины картин. Я в этом мало что понимаю, но подозреваю, что работы будет невпроворот.

– Так оно и есть, – задумчиво ответила Табита. – Наспех писать нельзя. Но я обожаю рисовать, так что в тягость мне это не будет.

– А эти деньги, Табита… ведь ты оказалась здесь, как и все мы, из-за стесненных обстоятельств. И теперь сможешь вернуться домой?

– Нет, ты не поняла, – покачала головой Табита. – У меня нет дома… Когда-нибудь будет, а пока мой дом тут.

– У тебя вообще нет семьи?

– У меня есть тетя, кузина и кузен, но они… – Табита отвела глаза, замолчала и какое-то время смотрела в окно. Господи, как все это далеко теперь! – К ним я поехать не могу. Тем более что я обещала мисс Бошан отработать целый год. И должна выполнить это обещание. Кроме того, у меня есть долг. На его погашение уйдет большая часть этих денег. И я счастлива, что смогу уже сейчас вернуть его.

Глава 24

Почти два месяца Табита проработала у мисс Бошан, когда совсем немного осталось до летних каникул и девочки стали собираться домой. Учителя тоже разъезжались на лето. Не была исключением и Камилла Норкросс, которая собиралась отправиться в Хэмпшир навестить своего овдовевшего отца, приходского священника.

К началу июля разъехались все. Остались только Табита, мисс Бошан и мисс Фергюсон. Дом опустел и наполнился непривычной тишиной. Шаги гулко разносились по коридорам. Табита наконец дождалась уединения, которого ей так не хватало.

Завтракали, обедали и ужинали в комнатах мисс Бошан, что было гораздо приятнее, чем в общей столовой. Табита, испытывавшая благоговейный трепет перед хозяйкой пансиона, обнаружила, что за ее строгостью и стремлением к совершенству кроется добрая благородная душа.

Погода стояла прекрасная, и каждое утро Табита уходила на побережье, взяв с собой краски, кисти и альбом для рисунков. Ее неудержимо влекло к себе море, где на волнах качались рыбачьи лодки, а над водной гладью, пронзительно крича, носились чайки. Она любовалась городом с его церковью и пышно разросшимися полевыми цветами вдоль обочин. Табита делала бесчисленные наброски, из которых, вернувшись с прогулки и расположившись в классе для рисования, черпала вдохновение для будущих картин.

Однажды, после полудня, молодая служанка Роббинс поднялась к ней в класс и выпалила:

– Пришел какой-то джентльмен, хочет вас видеть.

– Джентльмен? – Табита положила кисти и вытерла руки о тряпку.

Сердце у нее отчаянно забилось, и она поспешила опустить глаза, чтобы не выдать своих чувств.

– Ага, высокий такой, пораненный, кажется. Но мисс Бошан просила, чтобы вы сначала зашли к ней. Она у себя в гостиной.

– Спасибо, Роббинс, – поблагодарила Табита и выскочила за дверь.

Она забежала к себе в комнату посмотреться в зеркало. Лицо не выпачкано краской, вот только волосы немного растрепались после прогулки. Она быстро пригладила их, одернула платье, спустилась на первый этаж и, подойдя к комнате мисс Бошан, постучалась. Мисс Бошан какое-то время молча смотрела на нее и наконец заговорила:

– Значит, Роббинс отыскала вас, мисс Монтекью.

– Да, мэм, я рисовала в классе на втором этаже.

– Хочу заметить, что джентльмену неприлично приходить с визитом в пансион для девочек.

– Да, мисс Бошан, – согласилась Табита, – я понимаю. – Она с трудом сдерживалась, чтобы не крикнуть: «Позвольте мне с ним увидеться, иначе я умру!»

Возможно, отчаяние отразилось у нее на лице, потому что мисс Бошан уже мягче сказала:

– Он не назвался, сказал только, что хочет сделать вам сюрприз. Он ждет в музыкальном классе, и, если желаете, можете с ним повидаться.

– Спасибо! – просияла Табита. – Большое спасибо!

И вмиг оказалась в коридоре. Постояла немного, чтобы успокоиться. Затем подошла к музыкальному классу, открыла дверь и ступила за порог.

Он стоял к ней спиной, глядя в окно. Услышал ее шаги, обернулся и поздоровался:

– Привет, Табита.

Она ахнула и невольно попятилась. Ей стоило огромных усилий взять себя в руки.

– Зачем так пугаться, дорогая кузина? – сказал он, шагнув к ней. – Я ничего тебе не сделаю.

– Ричард, я… – Табита отчаянно боролась с желанием убежать.

– Что же не предложишь мне сесть? – проворчал он.

Табита промолчала. Тогда он сам плюхнулся в кресло и сказал, что она может последовать его примеру.

Табита не хотела садиться, однако слабость в коленях была такая, что она буквально упала в соседнее кресло, бросив панический взгляд на дверь. К счастью, она была распахнута.