Если любит - вернется

Адриан, ослепленный любовью, никого не желал слушать. Впервые в жизни он убедился, что чувства отнюдь не такая уж абстрактная и эфемерная вещь, как принято цинично о них рассуждать, а неуправляемая темная и безумная стихия. Он был влюблен, и страсть эта пришла вопреки его воле. И отныне ничто не могло выжечь ее из сердца.

Мучаясь от неразделенной любви, Адриан тем лучше понимал Дейзи и не осуждал ее. Он видел, как отважно молодая женщина пытается бороться с воспоминаниями, как отчаянно старается забыть Сомса, не теряя надежды на то, что время поможет ей. Оба, как Дейзи, так и Адриан, страдали от одной болезни. Но ни один не осмеливался признаться в этом другому.

Однако вечно так продолжаться не могло. И, прекрасно понимая данную истину, однажды Адриан решился на отчаянный шаг.

— Дезирей, давай поженимся.

Неожиданное предложение прозвучало субботним вечером, в ресторане. Не успела молодая женщина опомниться, как Адриан протянул ей через стол небольшую бархатную коробочку в форме сердца. Внутри оказалось великолепное золотое кольцо с огромным бриллиантом.

— О! — восхищенно выдохнула Дейзи, созерцая роскошный подарок. Затем подняла растерянные глаза на Адриана. — Неужели ты это серьезно?

— Серьезней не бывает, — заверил он, напряженно ожидая ответа. — Дезирей, ты согласна стать моей женой?

Дейзи заколебалась.

— Твое предложение прозвучало так неожиданно... Я должна ответить прямо сейчас?

— Конечно нет, — поспешно произнес Адриан. — Ты можешь размышлять столько времени, сколько понадобится. И все же надеюсь, что данный срок не растянется на годы. Мне все-таки сорок пять, а умирать холостяком не очень-то входит в мои планы.

Дейзи натянуто засмеялась.

— Не беспокойся, Адриан, я отнюдь не собираюсь мучить тебя так долго! Мне нужен всего лишь день, не больше.

— Я не хочу торопить тебя...

— Ты и не торопишь. Поверь, день — это более чем достаточно. Я позвоню тебе завтра в десять утра, хорошо? А сейчас извини, но мне хотелось бы побыть одной. Не возражаешь?

— Ни в коем случае. Тебе действительно нужно побыть одной.

Адриан, знаком подозвав официанта, попросил счет. Расплатившись, галантно предложил молодой женщине локоть, и они покинули ресторан.

Очутившись на улице, Адриан предложил:

— Тебя подвезти?

Обычно Дейзи с радостью принимала подобное предложение. Но сейчас лишь отрицательно качнула головой.

— Нет, спасибо. У меня еще есть кое-какие дела в городе.

— Нужна помощь?

— О нет, пустяки. Сама справлюсь. — Дейзи улыбнулась, смягчая отказ. — До свидания, Адриан. Завтра в десять, не забудешь?

— Обижаешь, Дезирей. Я, конечно, не зеленый юнец, но и до старческого склероза пока тоже далековато.

Оба рассмеялись. Затем, весело распрощавшись, разошлись в разные стороны. Адриан зашагал к автостоянке. А Дейзи, убедившись, что он ее не видит, поспешила к ближайшему телеграфу.

Решение созрело моментально, еще в тот момент, когда Дейзи вертела в пальцах кольцо и мучительно соображала, что же ответить Адриану. Взяв три бланка, молодая женщина написала в каждом одно и то же:

Хочу снова стать твоей. Дейзи.

Затем надписала три адреса: домашний Сомса, ресторана, в котором тот работал, и места жительства его лучшего друга Брендона. Все три телеграммы были отправлены с пометой «срочно».

Затем Дейзи вызвала такси и отправилась домой.

Ждать.

— Дейзи, тебе не кажется, что ты совершаешь очередную глупость?

Виржиния возмущенно расхаживала из конца в конец комнаты. Дейзи, бледная и трепещущая, сидела в кресле, поджав ноги и бесцельно блуждая взглядом по сторонам.

— Дейзи, ты меня слышишь? — Остановившись перед подругой, Виржиния пристально взглянула ей в глаза. — Когда ты позвонила мне и сказала, что отправила телеграмму Сомсу, я чуть с ума не сошла! Все бросила и примчалась сюда, к тебе, дитя мое неразумное.

Дейзи подняла мутный взгляд на Виржинию.

— Спасибо, Джинни. Я знала, ты не оставишь меня в трудный момент. Мне так плохо, все так и кружится перед глазами...

— Может, крепкого чая? — заботливо предложила Виржиния, на миг забыв о попреках. — Никогда не видела, чтобы люди так волновались. На тебе лица нет!

Однако Дейзи отказалась.

— Нет, спасибо. Боюсь, меня стошнит от одного вида чего-нибудь съестного.

— Но чай — это не еда, а питье.

Однако Дейзи мотнула головой.

— Все равно.

Поправив плед, укрывающий ноги подруги, Виржиния вновь принялась бродить по комнате, заломив руки и причитая:

— Господи, ну разве можно быть такой растяпой? Самый завидный нью-йоркский холостяк предлагает ей руку и сердце. А она, вместо того чтобы кричать и прыгать до потолка от радости, просит времени на раздумье, бросается на телеграф и отправляет телеграмму бывшему жениху, где умоляет простить ее и разрешить вернуться! Ну не безумие ли это?

— Конечно, безумие, — машинально отозвалась Дейзи, думая о своем. — Вернее было бы позвонить по телефону. Но у меня не хватило решимости. Подумать только, мы не виделись целый год!

Виржиния остановилась и выразительно покрутила пальцем у виска.

— Кошмар, сущий кошмар! И это существо — моя лучшая подруга? Невероятно! Дейзи, ты вообще хоть что-нибудь соображаешь?