Если (ЛП)

— Увидишь, — сказал он с улыбкой. Несмотря на то, что я была разбужена посреди ночи, его энтузиазм был заразителен. После нашего первого секса, Эш открылся. Он стал энергичным и воодушевленным. Он проводил весь день, рисуя, хотя сказал, что картина была сюрпризом, и он хотел закончить, прежде чем показать мне. Я понятия не имела, где он хранил ее, но предполагала, что у своего брата. Казалось, что его затянуло в какой-то водоворот художественного вдохновения, Он не ел много, и последние две ночи едва спал. На самом деле, я поймала его вчера, когда он возвращался с прогулки перед рассветом. Я спросила, что не так, он ответил, что ему просто нужно было подышать свежим воздухом, что у него много идей и ему хотелось пройтись и собрать все мысли в кучу. Несмотря на все это, у него все еще оставалось много энергии и страсти в дневное время. Это включало в себя секс. Я чувствовала себя желанной и сексуальной, как будто он не мог насытиться мной. Иногда Эш был терпеливым и медленным, и нежным. В другие разы все было дико, почти животно.

Эш провел последние несколько дней у меня. Я понимала, что мы поторопились, но просто не могла отправить его назад на улицы. Эш спорил со мной, говорил, что ему не нужно спать, и он не хотел навязываться, но он не навязывался. В конечном итоге в конце каждой ночи мы оказывались в моей кровати. Что оставляло всего несколько часов, прежде чем мне нужно было идти на работу, а ему туда, где бы он ни проводил время, занимаясь своим секретным проектом.

Он осмотрел меня сверху донизу.

— Возможно, ты захочешь надеть штаны.

— Мы пойдем на улицу?

— Почти. Тебе не нужно одеваться полностью, просто не быть раздетой.

Я хихикнула.

— Неизвестность действительно сводит с ума.

— Мы не собираемся далеко. Тебе не нужно ничего брать с собой. — Эш схватил покрывало с моего футона. — За исключением этого. Сегодня прохладно.

Я скользнула в шлепки, и он схватил меня за руку, практически вытянув из квартиры на лестничную клетку.

— Куда, черт возьми, ты ведешь меня? — спросила я, когда мы поднимались по лестнице.

Мы поднимались по пролету за пролетом, пока не оказались у металлической двери, и дальше уже было некуда идти: двери на крышу. Я никогда не поднималась сюда прежде. Для этого никогда не было причин. Эш толкнул тяжелую дверь своим плечом, и она громко заскрипела, когда открылась. Что бы мы ни делали сейчас, это ощущалось озорным, и мне в какой-то степени нравилось это.

Он провел меня вокруг небольшой конструкции у двери. Прежде чем я смогла спросить что-нибудь, я увидела это: целое пространство покрытое квадратами цветов. Так много их. Даже в темноте они были яркими.

Эш включил фонарик и осветил им крышу.

— Вот над чем я работаю. Вот они, но я не хотел говорить тебе, пока не закончу. Просто я больше не мог держать это в себе.

— Ты был наверху все время?

Эш гордо кивнул.

— Могу я? — спросила я, указывая на фонарик. Он передал его мне в руку. Я посвятила на пол, пытаясь разглядеть абстрактные фигуры. Казалось, они были в произвольном порядке, но, основываясь на формах и цветовой гамме, я могла сказать, что они разделяли общую тему. И затем я уловила проблеск смолы под ними. Крыша стала, своего рода, случайным произведением искусства, когда яркие цвета краски устилали смолу тем же цветом, в котором Эш приходил вымазанным последние несколько дней. И сейчас я поняла, почему он был загорелым и потным — он работал на крыши.

— Вау... так много, — дюжины и дюжины удивительных квадратов цвета. Я хотела узнать большее, но знала, он сохраняет это как сюрприз, поэтому не стала спрашивать. — Я не могу дождаться, когда ты расскажешь об этом. Что ты будешь делать, когда закончишь? Может, мы сможем найти галерею, чтобы провести выставку или что-то подобное?

— Есть кое-что еще, что я хочу показать тебе, — сказал он. — Пошли.

Я последовала за ним на еще одно место на крыше с прекрасным видом на центр ЛА, и даже тени холмов и долин, которые простирались вдаль.

— Я подумал, тебе понравится это, — сказал он. На полу стояла бутылка сока, крекеры и сыр. Не то чтобы он потратил много денег, но зная его положение — это был бесценный жест. — Нет ничего лучше тишины сумерек, — сказал он. — Мир спит и весь принадлежит тебе.

Вот как это ощущалось — двое детей улизнули в тайный дом на дереве. Это было наше личное место и время. Конечно, я могла переживать, что арендодатель выяснит это, или из-за отсутствия сна, но это то, что однозначно делало Эша уникальными для меня. Магия между нами всегда ощущалась как секрет, который никто не мог понять.

Мы сели рядом для небольшого пикника. Я поставила фонарик светом вверх, как будто это была наша свеча, и немного вздрогнула, когда садилась.

— Холодно? — спросил он.

— Немного.

— Иди сюда,— предложил Эш, раскрывая покрывало и набрасывая на свои плечи. Он раздвинул свои ноги шире, и я расположилась между его коленей, когда он накрыл нас одеялом.

— Я никогда не была на пикнике в середине ночи.

— Лучшее время, — я услышала ухмылку в его голосе.

Я налила каждому из нас по кружке сока, и мы пили в тишине.