Если можешь – прости

Еще ему подумалось, что во многом виновата, конечно, Таисия. Взвалив на плечи эмоциональной и доброй по натуре Виолетты твою трагедию и заручившись ее поддержкой, она внушила ей какие-то строгие обязательства по отношению к ней, жертве, от которых бедная девочка впоследствии, даже уже и разобравшись, что к чему, не могла отказаться. Начиталась в детстве сказок о добре и зле, вот и попала под влияние взрослой тети, жаждущей отомстить злодею. Между тем она реально рисковала своей жизнью.

Виолетта позвонила ему только через год, накануне католического Рождества, попросила приехать за ней. Сказала, что она по-прежнему живет у Таисии и что все расскажет ему при встрече.

Петр заехал за ней, но когда она вышла из подъезда, он едва узнал в стройной, роскошно одетой в дорогую шубку девушке Виолетту.

Она нырнула к нему в машину, повернулась к нему и с веселым видом принялась рассматривать его лицо. От нее пахло духами, она была тщательно накрашена и просто потрясающе выглядела.

– Все, Петя, все закончилось! Надеюсь, ты все видел?

– Что видел?

– Ну как же! Я же дала интервью журналистам, давно, почти сразу же после того, как мы с тобой разбежались! Ты что, серьезно ничего не знаешь? – Она была явно разочарована. – А я-то думала, что ты следишь за тем, что происходит вокруг нашей истории…

Он действительно следил, но, вероятно, что-то пропустил.

– Я с помощью некоторых своих друзей устроила что-то типа пресс-конференции, где обратилась к Луке… Думаю, ты помнишь, что это тот самый чел, который бросил напротив моих окон сумку с баблом! Так вот, мне просто надоело прятаться, понимаешь? И я сначала пришла в полицию и сделала заявление о том, что нашла деньги, сто тысяч евро, потом обратилась к Луке, сказав, что никаких миллионов у меня нет и что я устала прятаться… Короче, теперь я живу спокойно. Вот.

Она счастливо вздохнула.

– Виолетта, ты что, серьезно это сделала?

– Да, представь себе!

– И ты думаешь, что он, этот Лука, этот бандит Лука Заречный, тебе поверит?

– Да мне все равно. Главное, что весь интернет теперь пестрит этими видеороликами с моим обращением к нему, и, если со мной что-нибудь случится, его посадят первым.

– Ты дурочка, – вырвалось у него. – Виолетта, тебе не все равно уже будет, посадят его или нет, если тебя уже не будет!

– Он же не дурак… Он не станет убивать меня. Единственное, зачем я ему нужна, это выпытать у меня, где все деньги…

– А где все деньги?

– Ты же знаешь, что у меня их украли…

– Виолетта, я не хочу больше слышать об этих деньгах. Когда-нибудь, когда я стану известным баянистом, ну, до Хрустевича мне, конечно, далеко…

– Хрустевич? Это кто?

– Александр Хрустевич – баянист, которому нет равных…

– А… Ясно… И что? Хочешь сказать, что заработаешь деньги и вернешь мне долг? – голос ее дрогнул. – Так ты только поэтому прикатил сюда, просто чувствуешь себя обязанным передо мной? Так? А не потому, что мы друзья?

Слезы катились по ее напудренным щечкам.

– Виолетта, да ты что?! – он бросился ее целовать. – Да я все эти дни места себе не находил… Я… Да ты для меня… ты вообще… Виолетта, я давно хотел сказать тебе, что… что ты не должна вообще ничего предпринимать в отношении этого Луки, и вообще все забыть!

– Ладно, потом поговорим, – она тоже поцеловала его в ответ, куда-то в щеку, после улыбнулась и скомандовала так, как это умела делать только она, смешно, по-детски: – Поехали уже к Тае в ресторан, они ждут нас.

Он не поверил своим ушам.

– В тот самый ресторан?

– Ну да! Поехали, я по дороге тебе все объясню!

Петр почувствовал легкую дрожь в коленях, как тогда, когда они ночью прикатили к ресторану, чтобы пристрелить Иванова. Тот глубинный страх, паника, растерянность, даже ужас, которые ему с трудом удавалось скрывать, чтобы не выдать своей слабости перед Виолеттой. Все возвращалось и сулило что-то новое, странное, загадочное, опасное, и он никак не мог понять, чему он, восторженный дурак, так радуется! Что она придумала на этот раз?

– Ты, наверное, хочешь узнать, кто такая Ольга Михайловна Берглунд, да? Расскажу… Короче, я сирота, родителей у меня нет. Мой отец был киллером, а мать – мошенницей. Так что, Петя, в моих жилах течет кровь настоящих преступников. Но так случилось в моей жизни, что ни один из моих родителей не смог мне ничего оставить после своей смерти. Разве что квартира, обыкновенная, требующая ремонта квартира, вот и все. Ну и еще, конечно, формулу ДНК, ты понимаешь, о чем я?

– Да что ты такое говоришь?! При чем здесь ДНК твоих родителей! У тебя твой личный код… Код Виолетты!

– Ты не дослушал меня… Я – сама как эта самая ДНК, попахивающая кровью всех тех, кого убил мой отец… И единственным человеком, который воспитывал меня и по-настоящему заботился, была моя бабушка Ольга Михайловна Берглунд…

Петр от удивления крутанул руль и чуть не врезался в впереди идущий автобус!