Если нам судьба…

– Опять же «Троя» хорошо пошла бы, но, к сожалению, достать практически невозможно – дефицит. «Анапу» можно было бы взять для форсу, если бы я заранее знал, что будет присутствовать дама, а поскольку знать я этого никак не мог, то предлагаю «Степное» в количестве двух бутылок. По нашим временам опять-таки роскошь, но все же на восемьдесят копеек дешевле в расчете на одну бутылку.

Чаров налил себе воды в большую чашку, которая, когда была с ручкой и не треснутая, выглядела очень мило, сделал несколько глотков, в горле, наверное, пересохло, и продолжил:

– Что касается того, чтобы взять с собой двадцать рублей, то это вы, Елена Васильевна, не подумав или от переутомления. Не бережете вы себя, вот что я вам скажу. Ну, где это видано, чтобы у бомжа двадцать рублей было? Он тогда и не бомж уже никакой.

На мое предложение поискать в продаже «Трою», может, она у него в запасе была, отложена до торжественного случая, Артист даже руками замахал:

– Ох, Елена Васильевна, Елена Васильевна, ну сколько раз я вам объяснял психологию деклассированного элемента. Не может у бомжа быть запаса никакого и никогда! Ведь судьба его непредсказуема и переменчива, поэтому нужно выпить сразу, не откладывая на потом – потом-то может и не наступить.

Он прикрыл глаза и печально сказал:

– Вот вы, по молодости своей, этот фильм помнить не можете – «Леди Гамильтон» с Вивьен Ли. Это ведь классика, а не более поздние новоделы. Вы знаете, как он заканчивается? Когда опустившуюся и спившуюся леди Гамильтон в камере полицейского участка другая такая же бродяжка, выслушав историю ее жизни, спрашивает: «А что было после?.. Ну, что было потом?». И леди Гамильтон ей отвечает: «Не было после… Не было потом…».

Чаров немного помолчал, глядя в окно, но взял себя в руки и продолжил: – А по поводу того, как разговор строить, тут тем более планировать никак нельзя, здесь экспромт уместен. Опять же нужно знание психологии, особенностей души бомжа, ведь она у него тонкая, ранимая; одним словом, да что словом, взглядом можно разрушить с таким трудом установившееся доверие. Нет, здесь планировать невозможно, здесь вдохновение требуется, чувство собеседника, чтобы нюансы беседы уловить, когда спросить можно, а когда промолчать сочувственно.

И закончил совершенно прозаически:

– Адресочки давайте. Я на проспект Независимости на разведку схожу и потом смету набросаю, во что это мероприятие обойдется. А вы завтра утречком подходите, мы с вами все и обсудим. Извольте выдать аванс.

– А в «Воронью слободку» ты, что же, на разведку не пойдешь? – удивилась я. – Никак невозможно такое, Елена Васильевна, бомжи – народ наблюдательный. Я там впервые в жизни только завтра появиться смогу. Вдруг меня там сегодня кто-нибудь заприметит и спросит завтра: «А чего это ты здесь вчера ошивался, гость нежданный? Чего высматривал?» Вот конфуз и получится.

Да, в больших количествах Артист труднопереносим, но в грустную минуту общение с ним способно улучшить самое препакостное настроение.

Глава 3

Приехав на следующий день к Чарову, я увидела, что он подошел к предстоящему заданию со всей ответственностью. Володя тщательно продумал и что одеть, и что взять с собой, чтобы соответствовать своему новому положению бомжа, живущего при солидном доме. Одет он был в лучшее из того, что жильцы обслуживаемых им кооперативных домов не хотели больше держать в квартире, чтобы не захламлять ее, но и жалели просто так выбросить и обычно отдавали ему. На нем были довольно приличные костюм и рубашка, а на ногах – совершенно новые кеды, видимо, кто-то разбирал завалы старого барахла в чулане.

В симпатичный полиэтиленовый пакет мы положили две бутылки «Степного», солидный кусок вареной колбасы почти без запаха, едва начатую упаковку нарезки подванивающей красной рыбы, полбатона хлеба, несколько почерневших бананов и пачку из-под «Парламента», полную как сломанными сигаретами дорогих и хороших марок, так и их очень большими окурками.

Уму непостижимо, где Артист сумел найти лежалую колбасу и вонючую рыбу. Ну, а с остальным все просто: хлеб я купила в ближайшем магазине, ужасно удивив продавцов просьбой найти почерствее, подгнившие бананы на базаре тоже не редкость, а несколько пачек разных дорогих сигарет набрала в табачном киоске и старательно поработала над ними: у некоторых отломала фильтры, а некоторые тушила, затянувшись пару раз.

Микрофон я закрепила под правым лацканом пиджака Чарова, сама же я планировала остаться в машине на улице. Прикинув приблизительно расстояние от «Красного уголка» до того места, где я собиралась, устроившись со всем возможным комфортом, смотреть спектакль «Артист в тылу врага», я решила, что прием будет нормальный. Да и Чаров будет у меня в прямой видимости – мало ли как события могут развернуться.