Если настигнет проклятие

Непонимание буквально изводит меня. Я сломала себе голову, бесконечно размышляя, как у него это постоянно получается.

Алек усмехается.

– Если я скажу, что именно тебя выдаёт, то, скорее всего, больше не смогу этим пользоваться.

– Ты должен мне сказать, – настаиваю я на своём. – Это нечестно, Алек.

Одно мгновение его губы изогнуты в ухмылке.

– Кажется, настал момент, когда я должен раскрыть тебе ещё один свой секрет, принцесса, – тихо и немного интригующе произносит Алек, подаваясь вперёд, и говорит мне на ухо: – Честность – никогда не была моей сильной стороной, в отличие от самоконтроля.

Я едва не спотыкаюсь о свою раскатавшуюся губу, когда разум пытается справиться с таким жестоким разочарованием. Проклятие, я ведь на самом деле уже рассчитывала услышать признание.

Он выпрямляется и, увидев мою реакцию, довольно улыбается, а я, пораженная тем, насколько откровенно бесенята в его глазах веселятся, глубоко втягиваю воздух, перебарывая желание зарычать. Возможно, даже прямо в эту секунду стараюсь удержать свою истеричную натуру от того, чтобы не начать колотить и колотить его по груди, требуя ответы на все заданные вопросы, которых он избежал подобным методом. Но вместо всего я молчу и, контролируя разбушевавшиеся эмоции, разворачиваюсь на девяносто градусов и продолжаю спускаться вниз. До машины я иду, не проронив ни слова. Нет, я не обиделась на Алека, просто пообещала себе, что всеми способами добуду эту информацию. Не припомню точно, но когда-то давно прочитала заметку в журнале, которая гласила: молчание – один из лучших методов кого-то разговорить. Именно этим сейчас и занимаюсь. Даже стараюсь проигнорировать столько прикованных к нам взглядов. Мы снова стали центром всеобщего внимания. На нас смотрит, если не каждый человек, то каждый второй точно.

Интересно, сколько понадобится времени на этот раз, чтобы все забыли о инциденте? На ситуацию с Пашей потребовалось чуть больше двух недель. А эта повторная. Уверена, так легко мы на сей раз не отделаемся. И, кажется, пора всерьёз задуматься о профессии врача, потому что помимо нашего университета, в этом городе существует только медицинский институт.

Оказавшись наконец-то в машине, с облегчением вздыхаю. Ощущение такое, что каждый смотрящий вдобавок кинул в меня камнем осуждения. Но к Алеку подобное не относилось. На него бросали больше понимающие взоры, подтверждая мою теорию, что именно я являюсь источником всех неприятностей, а ему лишь несправедливо достаётся решать их. Однако даже данный факт не отменяет того, что Алек мне вечно не договаривает, поэтому я усердно продолжаю наигранно обижаться.

Алек заводит мотор и смотрит на меня.

– Если хочешь оказаться дома пораньше и поговорить с мамой, я отвезу тебя сейчас, – он забывает добавить интонации вопросу, поэтому я никак не могу понять, как сам Алек относится к своему предложению.

Однако я всё равно отрицательно качаю головой. Хотя и безумно соскучилась по разговорам с мамой, обменом новостей, да и вообще по ней, я ещё не готова. Я изменилась, и не могу быть уверенной, что она этого не заметит. К тому же, что я ей расскажу. «Эй, мам, знаешь, я тут с недавних пор стала убийцей. Он был не человеком. Гибридом. Но всё равно я его убила. Кстати, на нашей кухне». Думаю, последнее её особенно порадует. А потом и всю историю происхождения Альф, Омег и гибридов – и мне обеспечена путёвка в психиатрическую лечебницу. Нет, определенно плохая идея. Вдобавок ко всему, я ещё не получила ответы на все свои вопросы от Алека, а это терзает сейчас больше всего.

Не говоря больше ни слова, Алек выезжает с парковки. Через минуту он включает музыку, но громкость небольшая, словно намеренно оставляет возможность одному из нас заговорить. Скорее всего, мне. Это ведь я разговариваю без умолку, когда Алек в основном больше слушает. И меня так и подмывает спросить его, чем именно он сегодня занимался, когда отсутствовал. Но я приказываю своему языку молчать. Если хоть один раз этот метод сработает, в будущем у меня будет преимущество. Правда обстановка провоцирует меня, и я удерживаю свой взгляд от того, чтобы проверить выражения лица Алека. Достаю телефон, сама не зная, для чего, и с огромным преувеличенным интересом в пустую пролистываю меню.

– Я слушаю твой пульс, – неожиданно говорит Алек, и мои глаза молниеносно устремляются к нему.

Его сосредоточенный на дороге взгляд ничего не выражает, лицо тоже, и я теряюсь от странности сказанного.

– Что?

– Твой пульс, – Алек украдкой глядит в мою сторону, – когда ты обманываешь или пытаешься что-то скрыть, то волнуешься, и он у тебя зашкаливает.

Несколько секунд я обдумываю его слова, а потом, ощущаю, как резко спадает тяжелый груз. Я не до конца верю, что он действительно ответил, но, кажется, даже дышать стало легче. Но кто бы мог подумать, пульс? Это точно находилось за гранью всех моих предположений.