Если наступит завтра

Трейси получила причитающиеся при освобождении из государственной тюрьмы двести долларов плюс небольшую сумму, которую заработала, ухаживая за Эми. Но даже с деньгами банка ее финансовое положение было отнюдь не благополучным. Следовало как можно скорее искать работу.

Она поселилась в недорогой гостинице на Лексингтон-авеню и начала рассылать заявления в банки, выражая желание получить работу оператора компьютера. И вдруг осознала, что компьютер стал ее врагом. Банковские машины хранили досье Трейси. И с этим досье мог ознакомиться каждый, кто умел нажать на нужную кнопку. И как только обнаруживалась, что она сидела в тюрьме, заявление автоматически отвергалось.

«Учитывая ваши обстоятельства, нереально рассчитывать, что какой-нибудь банк вас возьмет на работу»… Да, Кларенс Десмонд оказался прав.

Трейси стала отправлять заявления в страховые компании и фирмы, как-либо связанные с компьютерами. Но ответ каждый раз приходил один и тот же – отрицательный.

«Ну и отлично, – подумала Трейси, – займусь чем-нибудь еще». Она купила «Нью-Йорк таймс» и начала изучать колонку вакансий.

Среди прочих Трейси нашла должность секретаря в экспортной фирме.

Но стоило ей переступить порог, как менеджер по работе с персоналом воскликнул:

– Слушайте, я видел вас по телевизору! Это же вы спасли в тюрьме маленькую девочку!

Трейси повернулась и поспешно ушла. На следующий день она поступила на работу продавщицей в детскую секцию «Сакса» на Пятой авеню[39]. Торговля была совсем не тем родом деятельности, к которому она привыкла, но хотя бы позволяла заработать на жизнь.

На второй день покупательница-истеричка узнала Трейси и заявила менеджеру отдела, что не желает, чтобы ее обслуживала убийца, утопившая ребенка. Трейси выгнали в тот же миг, даже не дали возможности объясниться.

Теперь ей казалось, что те люди, которым она отомстила, все-таки взяли верх. Они превратили ее во врага общества, в изгоя. Несправедливость происходящего разъедала душу. Не представляя, как будет жить, Трейси впервые поддалась отчаянию. Вечером она полезла в сумочку пересчитать оставшиеся деньги и нашла клочок бумаги, который дала ей в тюрьме Бетти Франсискус. Конрад Морган, ювелир, 640, Пятая авеню, Нью-Йорк. Он участвует в программе исправления преступников и готов подать руку помощи отбывавшим заключение.

Ювелирный магазин «Конрад Морган энд Си» оказался изысканным заведением со швейцаром в ливрее при входе и вооруженным охранником внутри. Товар был немногочисленным, зато качество драгоценностей отменным. Трейси подошла к секретарше.

– Я хотела бы встретиться с мистером Конрадом Морганом.

– Вам назначено?

– Нет… Общая знакомая сказала, что он примет меня.

– Как ваша фамилия?

– Трейси Уитни.

– Подождите, пожалуйста, минуту.

Секретарша подняла телефонную трубку и что-то тихо проговорила в микрофон.

– Сейчас мистер Морган занят. Он спрашивает, не смогли бы вы подойти к шести часам?

– Разумеется. Спасибо.

Трейси вышла из магазина и в нерешительности остановилась на тротуаре. Приезд в Нью-Йорк оказался ошибкой. Вряд ли этот Морган захочет что-нибудь сделать для нее. Да и с какой стати? Он ее совсем не знал. Прочтет наставление и бросит подачку. «А мне не нужно ни того, ни другого. Ни от него, ни от кого-либо другого. Я – борец. Как-нибудь справлюсь сама. К черту Моргана! Не пойду больше к нему».

Трейси бесцельно брела по тротуару – мимо сверкающих витрин Пятой авеню, охраняемых домов на Парк-авеню, шумных магазинов на Лексингтон и Третьей. Шла по улицам Нью-Йорка, но, полная горького отчаяния, ничего не замечала.

В шесть часов вечера Трейси снова оказалась на Пятой авеню перед ювелирным магазином Конрада Моргана. Швейцар исчез, а дверь оказалась запертой. Вызывающим жестом Трейси стукнула в створку и повернулась, чтобы уйти, но, к ее удивлению, дверь отворилась. За ней стоял похожий на дятла мужчина и смотрел на нее. Над ушами всклоченные пучки седых волос, радостное румяное лицо, сияющие голубые глаза. Он смахивал на энергичного гномика.

– Вы, должно быть, Трейси Уитни?

– Да.

– А я – Конрад Морган. Окажите любезность, заходите.

Трейси вошла в пустой магазин.

– Я ждал вас. Давайте пройдем ко мне в кабинет и поговорим. – Конрад Морган провел Трейси через зал к запертой двери и открыл ее своим ключом.

Кабинет был изысканно обставлен и больше походил на жилище, чем на место работы: никаких письменных столов, только эффектно расположенные кушетки, кресла и столики. По стенам висели полотна старых мастеров.

– Хотите что-нибудь выпить? Виски, коньяк или, может быть, шерри? – предложил хозяин.

– Нет, спасибо, ничего.

Трейси внезапно разволновалась. Она простилась с мыслью о том, что этот человек чем-нибудь ей поможет, и все-таки отчаянно надеялась.

– Бетти Франсискус посоветовала мне повидаться с вами, мистер Морган. Она сказала, что вы помогаете людям, которые попали… в беду. – Трейси так и не сумела выговорить слово «тюрьма».

Конрад Морган сцепил пальцы, и она заметила, какой красивый у него маникюр.

– Бедняга Бетти. Такая симпатичная леди. Ей очень не повезло. Вы в курсе?

– Не повезло?