Если наступит завтра

– С вами все! – махнул он рукой грузоэкспедитору.

Через несколько минут контейнер был на борту. Нос самолета опустился и встал на место. Вобан видел, как лайнер покатился по рулежке к взлетной полосе, и подумал: «Теперь все зависит от женщины».

Свирепствовал дикий шторм. Гигантская волна накрыла корабль, и он погибал. «Я тону, – испугалась Трейси. – Надо отсюда выбираться». Она вытянула руки и на что-то натолкнулась. Борт немилосердно раскачивающейся во все стороны спасательной шлюпки. Трейси попыталась встать и стукнулась головой о ножку стола. В момент просветления она вспомнила, где находится. Лицо и волосы взмокли от пота. Голова кружилась, тело горело. Долго ли она была без сознания? Полет длится всего час. Может быть, уже скоро посадка? «Нет, – думала Трейси, – все в порядке. Это у меня кошмар. Я лежу в собственной кровати в Лондоне. Надо вызвать врача». Стало трудно дышать. Трейси тщетно тянулась к телефону. Она снова провалилась в забытье, тело налилось свинцом – невозможно было поднять руки. Но внезапно ее швырнуло о стенку ящика – самолет попал в зону турбулентности. Она старалась сосредоточиться. Сколько же у нее осталось времени? Сознание балансировало на грани дьявольских видений и болезненной реальности. Бриллианты. Ей каким-то образом надо добыть бриллианты. Но сначала выбраться из контейнера.

Трейси нащупала нож в кармане комбинезона и поняла, что поднять его – непомерное усилие. «Не хватает воздуха, – думала она. – Мне нужен воздух». Трейси добралась до холста и с трудом нащупала наружную веревку. Понадобилась вечность, чтобы перерезать ее. Но зато холщовая стенка сразу поддалась. Трейси перерезала вторую веревку, образовалась дыра, достаточная для того, чтобы вылезти в салон самолета. Снаружи контейнера было холодно; она сразу замерзла. Ее била дрожь; от непрекращающейся болтанки усилилась тошнота. «Надо держаться, – твердила себе Трейси. Она старалась сконцентрироваться. – Что я здесь делаю? Что-то очень важное. Ах да, бриллианты».

Глаза застилал туман. Окружающее то расплывалось, то снова обретало резкость. «Нет, мне не справиться».

Самолет накренился. Трейси упала в проход и царапала руками твердый металлический настил, пока лайнер не выровнялся. Трейси встала. Рев реактивного двигателя сливался с ревом в ее голове. «Бриллианты… Надо найти бриллианты».

В поисках помеченного краской холста она ковыляла вдоль контейнеров. Слава Богу, третий был измазан красным. Стоя перед ним, Трейси пыталась вспомнить, что делать дальше. Сосредоточиться стоило необыкновенных усилий. «Вот если бы несколько минут полежать и поспать. Было бы так хорошо!» Ей всего-то и нужно немного забыться. Но времени на это не оставалось. Каждую минуту они могли пойти на посадку в Амстердаме. Трейси подняла нож и полоснула по веревке. «Одного удара хватит», – так ей говорили.

Держать нож едва хватало сил. «Нельзя совершить ошибки, – твердила она себе. Снова началась дрожь, и такая сильная, что Трейси выронила нож. – Нет, ничего не выйдет. Меня поймают и посадят в тюрьму».

Трейси нерешительно стояла, вцепившись в веревку. Ей отчаянно хотелось снова забраться в контейнер, где можно было надежно спрятаться и, пока все не кончится, спокойно соснуть. Она медленно и очень осторожно, чтобы не потревожить и без того разрывающуюся от боли голову, начала шарить по полу и, подобрав нож, стала пилить веревку.

Наконец веревка поддалась, Трейси откинула ткань и заглянула в темное нутро контейнера. Ничего не увидев, извлекла из кармана фонарик и в ту же секунду почувствовала, как заложило уши.

Самолет пошел на посадку!

«Надо спешить», – подумала Трейси. Но тело не подчинялось ей. Она застыла в полуобморочном состоянии. «Шевелись!» – приказывал ей мозг.

Трейси посветила фонариком в контейнер. Он был набит упаковками, конвертами и свертками. На самом верху клети лежали две маленькие, перевязанные красными лентами синие коробочки. Их оказалось две вместо одной! Трейси проморгалась, и две коробки слились в одну. Ей показалось, что коробку окружает золотой ореол.

Трейси достала из кармана фальшивую коробку и, преодолевая тошноту, стиснула обе в руках. Сделав над собой усилие, зажмурилась. Снова открыла глаза и уже собиралась положить коробку в контейнер, как вдруг поняла, что забыла, какая из двух настоящая. Та, что в левой руке? Или та, что в правой?

Самолет пошел круче к земле. Скоро он коснется колесами посадочной полосы. Надо принимать решение. Помолившись, чтобы не ошибиться, Трейси поставила в контейнер коробку и пошла к своей клети. Вынула из кармана целую веревку и уставилась на нее. «Я что-то должна с ней сделать». Гул в голове мешал сосредоточиться. «Разрезанную веревку спрячьте в карман, а новую завяжите. Не оставляйте ничего, что вызовет подозрение».

Тогда на теплом солнышке на палубе экскурсионного теплоходика все казалось таким простым. А теперь Трейси не могла совладать с собой – не осталось сил. Охрана обнаружит перерезанную веревку, груз проверят, и ее арестуют. Что-то в глубине души Трейси отчаянно сопротивлялось: «Нет! Нет! Нет!»