Если никто не узнает? (СИ)

Я шла домой пешком, мне много о чем стоило подумать. В основном, о моем будущем, которое сейчас представлялось только в серых красках. Я захлопнула дверь перед своим счастьем, не по своей воле, но все же. Одной моей воли слишком мало, что бы все изменить. Теперь стоит смириться. Но слезы, хлынувшие их глаз не думают, что я могу вот так просто принять ситуацию. Да и прохожие, странно смотрящие на хнычущую посреди улицы девушку, явно не думают, что в моей душе все спокойно. Хотя какое мне до них дело? У всех свои заботы.

Путь мой длился несколько часов, блуждая по всяким закоулкам, устала очень, в большей степени, морально. Но на сегодня страданий и стекла в моей душе уже предостаточно, поэтому собрав весь свой оставшийся внутренний резерв, все же зашла в родной дом, как бы не хотелось оттянуть сложный момент. В последнее время это место стало местом, которое выжимает из меня соки еще больше, чем раньше.

Как оказалось, у нас были гости: статный мужчина пятидесяти лет с виду, прожег меня взглядом с высоты своего стульчика в обеденном зале, а рядом с ним сидела… я аж глазам своим не поверила, протерев их ладошкой, это была та женщина, с которой у нас с Эриком была встреча. А я еще думала почему ее глаза мне так знакомы! Очевидно, тут семейная встреча с родителями Маркуса. Ради кого же еще отец мог бы освободить место в своем плотном графике?

— Доченька, — тут же вскочила мама со стульчика при виде меня, — ты почему так рано?

— Учитель не пришел, занятия отменили, — ну, а что, правда же.

— Ну надо же, мы для чего школе платим? — возмутился отец.

— Николь, знакомься, это Оливия и Ричард Купер, — улыбнулась мама, приглашая меня за стол.

— Приятно познакомиться, — решила я проявить вежливость, хотя и не очень была к ней настроена, но даже эту мысль я проворонила, взглянув на маму Маркуса, в ее хитрые глаза и лукавую улыбку. Осознание промелькнуло в голове как молния, я аж привстала хлопнув ладошками по столу. Я же сказала тогда, что Эрик мой муж! А они тут явно не чай пришли попить, а свадьбу обсудить.

— Взаимно, — женщина хмыкнула. Из прихожей раздался мелодичный звук, исходящий от дверного звонка, я быстро вскочила со стульчика, благодаря богов за то, что дали мне это спасение в виде незваного гостя. Я со счастливым вздохом открыла дверь, подняла взгляд и… приросла к полу с открытым ртом.

— Эрик?

— Мне нужно поговорить с твоими родителями, — он легким движением руки сдвинул меня немного вбок и как ни в чем не бывало пошел на звук голоса переговаривающихся о чем-то родителей.

— Вы кто, молодой человек? — послышалось оттуда, пока я входила следом за Эриком.

— Меня зовут Эрик Грей, я пришел просить руки вашей дочери, — я зашла как раз вовремя, что бы увидеть немного прифигевшие лица родителей, но посмотрев в отражение серебряной вазы, стоявшей рядом поняла, что мое лицо выглядит не лучше.

— Что вы себе позволяете? — наконец-то выдавила из себя мама.

— Прошу прощения за вторжение и за такое неожиданное знакомство, но я готов побороться за руку вашей дочери, — он посмотрел на гостей, — тем более я знаю, что у меня есть конкурент.

— Вы тот самый учитель? — зло сверкнул глазами отец.

— Нет, я больше не учитель, — хмыкнул он, — только что уволился.

— Это ничего не меняет! — взмахнул рукой отец, показывая, что бы Эрик выметался.

— Картер, позволь девочке выбрать самой, — в разговор вступила гостья, все с той же неизменной насмешкой на глубине своих зеленых глаз, — тем более, что на Маркуса она так в жизни не посмотрит, а я желаю своему сыну взаимной любви.

— Оливия! — вступил в перепалку ее муж.

— Не бубни, — женщина откинулась на спинку стульчика, — насколько мне известно, у этой семьи есть не одна дочь.

После своих слов, женщина выразительно посмотрела на всех присутствующих, а я впервые за все время своих уговариваний, скорее похожих, на битье гороха об стену, увидела в глазах родителей сомнение. Как же просто было их уговорить всего одной невероятной женщине. Я посмотрела на нее с невыразимой благодарностью и, наверное, с такой же любовью, как смотрю на Эрика. А в ответ получила улыбку и подмигивание.

Спустя пол года

— Николь, не мельтешись, фотография должна получиться идеальной, — насупилась мама.

— Зачем фотографировать каждый шаг? — я недовольно поджала губы.

— Я буду потом на них смотреть, — встала в позу мама и поджала губы так же, перекривляя меня, — ты же все равно почти у нас не появляешься, как переехала так и сидишь только у своего Эрика.

— Ну мам… — вздох.

— Ты вон на Аннабель посмотри, решила, что переезжать будет только после свадьбы, а отношения какие, почти не ссорятся, Маркус с нее пылинки сдувает.

— Так, дай стилисту доделать прическу, — я стрельнула в нее возмущенных взглядом, — Аннабель уже почти доделали, иди ее мучай.