Если о нас узнают

Его веки смыкаются, и он тихо стонет.

– Она будет так зла на меня.

Я усмехаюсь.

– Возможно.

Он начинает краснеть, и это сводит меня с ума. Я начинаю целовать его грудь, с каждым поцелуем спускаясь все ниже. Он поднимает руку, проводит ею по волосам и закрывает глаза. Он возбужден, и это пробуждает во мне желание сорвать с него боксеры.

– И она… О черт, какая разница. Не останавливайся.

– То-то же.

Мои поцелуи поднимаются выше, пока наши губы не встречаются.

Через некоторое время мы стоим в душе. Рубен повернулся ко мне спиной, а я новой мочалкой намыливаю ему спину.

– Как ты думаешь, что это значит? – спрашиваю я.

Он оглядывается на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, наши показатели должны быть просто невероятными, чтобы попасть в чарты без особой радиоподдержки.

– Да. Это все стриминг и чистые продажи. Наши фанаты лучше всех.

– Плюс Overdrive все еще номер один. Так что крупные опасения Джеффа о том, что наш каминг-аут навредит показателям, – полная чушь, и мы можем это доказать. Что в свою очередь ставит нас в довольно уверенную позицию.

Он оборачивается.

– Что ты хочешь сказать?

– Я просто думаю, если мы когда-нибудь продолжим петь как Saturday, это было бы здорово.

После собраний наших родителей мы выяснили, что у нас нет возможности избавиться от Chorus, пока не закончится контракт. Ни одна компания не возьмется за нас, пока Chorus все еще получают свою долю. Но наши доходы на текущий момент дадут Chorus дополнительный стимул продолжать продвигать группу. В конце концов, чем больше денег мы зарабатываем, тем больше денег получают они. Даже если они нас и презирают.

Рубен обнимает меня и улыбается.

– Представляешь, если бы мы могли быть в Saturday, – говорю я, – но без постоянного и вездесущего контроля Chorus?

– Ты смог бы наконец-то написать песню.

– Это было бы здорово. – Я поднимаю мочалку. – Песня о мочалках была бы офигенной, да?

Рубен хлопает меня по груди.

– Клянусь богом, твоя первая песня будет о мочалках, а не обо мне.

Я ухмыляюсь.

– У меня такое чувство, что так и будет.

После душа мы одеваемся и идем в гостиную.

Мама сидит на диване, читая что-то в планшете.

– Я так понимаю, ты видел новости? – говорит она. – В «Твиттере» только об этом и говорят. Молодец, что бросил трубку, когда общался с Вероникой.

– Она тебе рассказала? – спрашиваю я.

– Она потребовала, чтобы я выломала твою дверь и заставила тебя перезвонить ей. – Мама ухмыляется. – Я послала ее куда подальше.

Мама уже приготовила три кофе – по одному для каждого из нас. Она узнала, какой любит Рубен: с небольшим количеством сливок и одной порцией сахара, чтобы скрыть горький вкус. Я беру свой кофе, черный. Рубен как-то прокомментировал – «как твоя душа», и это привело меня в восторг.

– А что думает остальная часть отряда? – спрашиваю я.

– Они очень взволнованы. У вас, мальчики, теперь появилась настоящая сила.

– Что насчет тебя?

– Я лишь хочу, чтобы эти ублюдки из Chorus не нажились на этом. Кстати, у «Спасти Saturday» теперь есть футболки, все вырученные средства идут в GLSEN[32]. Я купила три штуки.

Лицо Рубена скривилось.

– Это здорово. Но, эй, мне нужен мой телефон. – Он проводит по моей руке. – Я не буду ей перезванивать, обещаю.

– Ладно.

Я чмокаю его, и он уходит в коридор. Я подхожу и сажусь напротив мамы.

– Ну что, дела идут хорошо? – спрашивает она.

Ее кривая ухмылка пугает, как будто она каким-то образом догадалась, чем мы дважды занимались прошлой ночью. А потом еще раз сегодня утром.

– Да, он самый лучший.

– Ох, юная любовь, – говорит она. – Ничто не сравнится с ней.

В моем мозгу вспыхивает фейерверк.

Юная любовь.

В этих словах звучит песня. Я знаю это. Мне просто нужно взять блокнот и записать. Все начинает вставать на свои места, мелодия появляется из ниоткуда. Думаю, это то, чего я ждал все это время. Строки будут написаны мной: идеальный микс того, о чем я хочу написать, и предпочтений нашей аудитории. Я достаю телефон и начинаю печатать.

Из коридора появляется Рубен. Глядя на парня, легко понять, почему эта песня легко пришла ко мне в голову.

– Ты не поверишь, – говорит он.

– Что?

– Джефф попросил о встрече, – отвечает он, и волнение в его голосе невозможно не заметить. – Он хочет – цитирую без кавычек – разобраться во всем.

– Серьезно?

– Ага. Но это еще не все. Monarch Management хотят увидеться с нами. Очевидно, они знают о ситуации и были так тронуты нашей историей, что заинтересованы во встрече.

Точно. Должно быть, магия времени, проведенного с Рубеном, начинает пропадать; я ни на секунду не верю во все это. Судя по поднятой брови парня, мне кажется, что он тоже не верит.

Это не благотворительность: они готовы понести убытки сейчас, чтобы заработать больше денег в будущем. И, очевидно, принимая во внимание, что мы попадаем в чарты как никогда до этого, это достаточно привлекательная сделка. Они думают, что в долгосрочной перспективе она окупится.

Даже для нас, при всем успехе… Никогда в жизни я не ожидал, что компания возьмется за нас безвозмездно. На два альбома.