Если он грешен

— Я не хочу жениться на леди Клариссе. После той аферы, что провернула она со своим братом, я больше не доверяю этой женщине. И ему — тоже. И еще я узнал, как она обращается со своей сводной сестрой леди Пенелопой Уэрлок. Должен сказать, что ведет она себя по отношению к ней очень жестоко.

— Она заставляет ее выметать золу — как мачеха Золушку?

Эштон улыбнулся своей восьмилетней сестре Плезанс.

— Нет, для этого у них есть служанка. Но они заставляют ее жить в каморке на чердаке. — Эштон внимательно следил за реакцией остальных родственников, пока говорил с малышкой. — Они никогда не давали ей красивых нарядов, никогда не брали ее с собой на балы. Не думаю, что они отдавали ей даже надоевшие леди Клариссе старые платья. А тот дом, где живут леди Кларисса и ее брат, принадлежал когда-то матери леди Пенелопы. Тебе не кажется, что хотя бы из-за этого они могли бы предложить Пенелопе приличную спальню? — Широко распахнув глаза, девочка кивнула, и ее золотистые кудряшки подпрыгнули от этого движения. — И они прячут ее ото всех, ей не разрешают ходить в гости и встречаться с гостями, которые приходят в дом. — Виконт заметил, что тетя Онора выглядела так, словно вот-вот расплачется. — И теперь я должен решить, что делать. Ведь нельзя же допускать, чтобы леди Кларисса так жестоко обращалась со своей сводной сестрой.

— Ты непременно должен что-то предпринять, — заявила Белинда, которая в свои двадцать три года потеряет последние надежды выйти замуж, если он не женится на Клариссе. Она еще ни разу не принимала участия в сезоне и, по мнению многих, уже достигла возраста старой девы. — Сколько лет было леди Пенелопе, когда она оказалась под опекой лорда Чарлза и леди Клариссы?

— Точно не знаю, — ответил Эштон. — По моим предположениям, ей было лет пятнадцать — примерно столько, сколько сейчас нашему Лукасу. Возможно, чуть меньше.

«И уже в этом возрасте она заботилась о своих братьях и детях родственников», — подумал Эштон. Он вдруг осознал, что Пенелопа Уэрлок, будучи еще совсем девочкой, взвалила на себя ответственность за воспитание побочных детей своего отца и прочих родственников мужского пола. Ведь именно она нашла братьям дом, когда ее мать отвернулась от них. А родственники Пенелопы, очевидно, порадовавшись тому, как хорошо она заботится о своих братьях, решили, что она вполне способна позаботиться и о других детях. Эштон вдруг почувствовал, как на него накатил гнев на родственников Пенелопы, столь беззастенчиво пользовавшихся ее добротой.

— Мне не нравится твоя леди Кларисса, — сказала сестра Эштона Хелен, красивая девушка двадцати лет, у которой, вне всяких сомнений, будет множество предложений руки и сердца, как только он сможет устроить для нее выход в свет и снабдить приличным приданым. — Нам что, придется жить с тобой, после того как ты женишься на этой женщине?

Было совершенно очевидно, что Хелен не хотела бы жить под одной крышей с леди Клариссой. Еще до того как Эштон успел ей ответить, вернулись слуги, чтобы подавать десерт. Виконт приказал им убрать со стола, сервировать десерт, а затем сразу уйти. Все они могли сами себя обслужить, и им не требовались лишние уши при обсуждении столь важного семейного дела.

Когда слуги ушли, Эштон вопросительно посмотрел на мать. Леди Радмур в свои пятьдесят была все еще красивой женщиной. В ее темно-рыжих волосах почти не было седины, и морщин на милом овальном личике тоже почти не было. Эштона всегда удивляло, что она не выглядит ни измученной, ни озлобленной, хотя отец очень дурно к ней относился. Но сейчас в ее голубых глазах была тревога.

Какое-то время леди Радмур молчала, потом вдруг заявила:

— Все это ужасно неприятно, но мне кажется, ты еще кое о чем умалчиваешь.

— Я слышала об Уэрлоках, — заявила вдруг леди Сара.

Положив матери на тарелку печеное яблоко, Эштон взглянул на тетушку и сказал:

— Насколько я понимаю, это довольно большая семья. Особенно если включить в нее и Бонов.

— Да, их семейный клан действительно велик, — продолжала тетя Сара. — И они весьма эксцентричны, сумасбродны и очень замкнуты.

— Я слышал о них то же самое. Хотя о том, что они сумасброды, слышу впервые.

— Но это так. Я думаю, это потому, что у всех у них есть дар.

Эштон прекрасно знал, что тетя имеет в виду вовсе не художественные таланты.

— И ты тоже об этом слышала?

Леди Сара утвердительно кивнула:

— За свои семьдесят лет я много всего слышала. Когда ты доживешь до моего возраста, тоже многое узнаешь. Возможно, ты услышишь такое, о чем сейчас даже не догадываешься.

Леди Сара положила себе на пудинг ванильного крема и склонилась над тарелкой. Эштон вежливо ждал, когда тетя покончит с десертом. Наконец, не выдержав, произнес:

— И что же?..