Если он грешен

Теперь все они смотрели на нее с явным осуждением.

— Но твоя репутация… — заговорил Стефан.

— Нет у меня никакой репутации, — перебила Пенелопа. — Меня никто не знает, за исключением членов нашей семьи. Но если даже обо мне узнают в светском обществе… Поверьте, как только станет известно, где я живу, вопрос о моем добром имени будет закрыт. Так что мне нет смысла заботиться о своей репутации.

— Нет смысла из-за нас, — проворчал Артемис. — Из-за того, что все мы бастарды.

— Думаю, это несправедливо, — пробурчал Олуэн, нахмурившись; сейчас он очень походил на своего отца Аргуса.

— Да, верно, несправедливо, — кивнула Пенелопа.. — Как несправедливы и многие другие неписаные правила и устои общества. А если бы все в этой жизни было устроено по справедливости, то мы могли бы встретиться с лордом Радмуром на каком-нибудь балу или на званом вечере. Мы бы заметили друг друга, познакомились, немного пофлиртовали, потанцевали, и, возможно, он начал бы за мной ухаживать, проникся ко мне нежными чувствами и, наконец, предложил бы мне руку и сердце. Но все случилось так, как случилось. У меня ничего нет, а ему нужны деньги, чтобы спасти семью от долговой тюрьмы. Может, ему удастся выскользнуть из тисков Клариссы, но в конечном итоге ему все равно придется жениться на богатой.

Немного помолчав, Пенелопа вновь заговорила:

— Я люблю его и знаю, что дорога ему, что он считает меня желанной. Да, с его стороны это не просто легкомысленное увлечение. Так неужели вы считаете, что нам следовало бы отказаться друг от друга из-за жестокой прихоти судьбы? Я искренне верю, что он женился бы на мне, если бы не острая необходимость спасти свою семью. Он сам мне об этом сказал. — «Вернее — пытался сказать», — мысленно добавила Пенелопа. Она решила, что не станет говорить мальчикам о том, что всякий раз останавливала его. — Но мне достаточно и того, что он меня любит.

— Может, ты считаешь, что судьба будет к нему благосклонна и наполнит его кошелек? И тогда он сможет на тебе жениться? — спросил Артемис.

— Нет-нет, я вовсе так не думаю. — Пенелопа на мгновение потупилась и покраснела. — Я сказала только то, что сказала. Он делает меня счастливой, и мне этого достаточно. Возможно, идиллия долго не продлится, но я хочу хоть немного пожить для себя. Не хочу упускать своего счастья.

Надолго воцарилось молчание. При этом мальчики обменивались хмурыми взглядами, значение которых было не вполне понятно Пенелопе. Наконец Стефан вздохнул и проговорил:

— Выходит, ты не хочешь, чтобы Артемис вызвал его на дуэль, защищая твою честь?

— Нет, ни в коем случае! — Пенелопа в сердцах отругала себя за глупость.

Как могла она не предвидеть подобных последствий?

— Мне не нравится, как он с тобой поступил, — заявил Артемис. — С его стороны бесчестно пользоваться тем, что ты его любишь.

— Он об этом не знает, — ответила Пенелопа. — А свои чувства Эштон называет «безумием, наваждением». Он боится, что ведет себя так же дурно, как его отец, который постоянно изменял жене, пустил по ветру все состояние и умер, оставив семью без средств. И если честно… — Пенелопа вздохнула. — Если честно, то я даже не хочу, чтобы Эштон меня полюбил. Не хочу, чтобы он страдал из-за того, что не может поступать по велению сердца.

«А может, Артемис прав? — спросила себя Пенелопа. — Возможно, судьба действительно будет к Эштону благосклонна и даст ему все, в чем он нуждается, чтобы быть свободным в своем выборе. И если ничто не будет препятствовать нашему браку, то я действительно постараюсь внушить ему, что наши чувства друг к другу — гораздо глубже, чем временная страсть или умопомрачение». Мальчики снова переглянулись, потом Артемис спросил:

— А что ты будешь делать, если он все же женится на другой?

— Я перенесу эту боль и излечу себя от этого безумия. Я не стану любовницей женатого мужчины. Но Эштон и сам не стал бы просить меня об этом, поскольку на самом деле он человек глубоко порядочный. Сейчас он не чувствует себя связанным обязательствами, поскольку руки Клариссы не просил. О помолвке объявили, даже не поставив его в известность и, разумеется, не дождавшись официального предложения. Но если Эштон даст женщине слово, что будет ей верен, то слова своего не нарушит.

Пенелопа видела, что мальчики по-прежнему осуждали и ее, и Эштона, однако обещание, что она никогда не станет любовницей женатого мужчины, как бы этого мужчину ни любила, судя по всему, немного их успокоило. Все они родились в результате адюльтера, поэтому чувствовали себя изгоями, хотя и не были виноваты в том, что произошло еще до их рождения. И конечно же, они не хотели, чтобы Пенелопа повторяла ошибки их матерей. Ведь в результате этих ошибок каждый из них всю жизнь будет нести на себе пятно позора. Пенелопа всех их очень любила и была благодарна им за заботу и участие. Но они не должны решать за нее судьбу и указывать, как ей жить.