Если он поддастся

Брент же не мог оторвать глаз от женщины, которую держал в объятиях. Губы у нее оставались все такими же влажными и припухшими от поцелуя, что ужасно его возбуждало. Но он понимал: нужно побороть это чувство. И не только потому, что она была баронессой, что принадлежала к огромной семье, состоявшей почти сплошь из мужчин, но еще и потому, что Олимпия сохранила чистоту. Ясно, что в замужестве она не приобрела опыта, а потом у нее так и не появился другой мужчина. Он же был человеком, мать которого, не моргнув глазом, выставляла невинных детей на продажу на рынок плотских утех (причем многие из них могли быть его сводными братьями и сестрами); кроме того, он имел репутацию пьяницы, картежника и развратника.

Не успел граф сказать что-нибудь или отдаться на волю искушения и снова поцеловать баронессу, как вернулись мальчики. Все они посмотрели на Брента с явным подозрением, но Олимпия тотчас отвлекла от него внимание.

Когда все снова расселись по местам, Томас сказал:

– Я думаю, нам пора отправляться на поиски брата служанки и моих братьев. Мы уже занимались поисками, – добавил он, посмотрев на Брента, – но в основном интересовались леди Маллам.

– Ну, если честно, – заявила Олимпия, – у нас нет полной уверенности в том, что леди Маллам стоит за всеми исчезновениями детей. Но если выясним, с кем она ведет дела, то, возможно, узнаем намного больше.

– Мне кажется, нужно быстро этим заняться, – сказал Брент. – Ведь с детьми может случиться все, что угодно. – Он ничуть не сомневался: с теми, кого похитила мать, происходило все самое ужасное. – Может, мне съездить и поговорить с ней? – предложил он, прекрасно зная, что это будет просто потеря времени.

– Мне кажется, этого не стоит делать, – сказала Олимпия. – Она либо ничего не расскажет, либо солжет. Мы узнали о ее участии в последнем инциденте только благодаря тому, что с Пенелопой беседовал призрак.

– Молюсь, чтобы не столкнуться еще и с призраками…

– Мы все об этом молимся. И я считаю, нам нужно действовать активнее и одновременно в разных направлениях. Сейчас самое важное – найти детей.

Брент утвердительно кивнул:

– Вы правы. Какие бы сведения о моей матери – или Миндене! – мы ни откопали, это будет всего лишь дополнением, потому что главная цель – положить конец преступлениям.

– Еще вам надо обратиться к адвокату. В этом вам поможет мой кузен Эндрю Вон. И можете не бояться, он не уступит никакому нажиму со стороны вашей матери. Сомневаюсь, что у нее найдется хоть какое-то средство, чтобы заставить Эндрю подчиниться. Он всегда на удивление прилично себя ведет. – Олимпия обрадовалась, увидев улыбку на лице Брента. – Для начала ему надо решить, как вам вернуть контроль над своим семейством.

– Как же это сделать?

– Кузен выяснит, как получилось, что ваша мать забрала всю власть в свои руки и отодвинула в сторону вас – главу семьи. Ведь это явление весьма необычное. Я бы даже сказала, что это своего рода чудо.

Артемас кивнул:

– Да, верно. Передать власть женщине при живом мужчине – держателе титула… это что-то неслыханное.

– Но ей удалось это сделать, и я знаю, каким образом. Она смогла найти поддержку у каких-то влиятельных людей, – сказал Брент. – Мать всегда действовала как ищейка, докапывалась до самых темных людских тайн. Не сомневаюсь: тут ей помогли шантаж и подкуп. Нам нужно найти тех, кого она держит в своих руках.

– Значит, этим мы и займемся, – объявила Олимпия. – Будем искать детей, а также определим тех людей, которые действуют по указке вашей матери, и узнаем, из каких побуждений они так поступают. И еще поговорим с Эндрю, чтобы он с помощью своей магии начал откапывать всю неприглядную правду. Конечно, постараемся при этом держать Миндена на расстоянии – чтобы не дотянулся до Агаты своими грязными лапами.

Все тотчас разошлись по своим делам, и Олимпия осталась одна. Откинувшись на спинку кресла, она попыталась собраться с мыслями. Брент и Томас отправились на встречу с Эндрю. Мальчики займутся осторожными расспросами на улицах среди своих сверстников-бродяжек, чтобы понять, куда могли увозить пропадавших детей. Племянники же постараются найти что-нибудь против Миндена. А вот ей следовало решить, на каком светском мероприятии стоит показаться, чтобы получить как можно больше информации.

– Я бы предпочла бродить по улицам вместе с мальчишками, – пробормотала баронесса, оглядывая стол.

– Даже и не думайте об этом. – Энид принялась убирать со стола посуду.

Олимпия поднялась, чтобы ей помочь, но Энид, указав на кресло, заявила:

– Лучше садитесь.

– Ты что, стояла за дверью и дожидалась, когда я начну разговаривать сама с собой?

– Ну разумеется! Это же моя любимая игра! А вы слишком уж часто размышляете вслух.

– Да, верно. И все же ходить по улицам с мальчишками намного предпочтительнее, чем тащиться на какой-нибудь скучнейший светский прием, где на меня вывалят навозную кучу слухов, пусть даже в ней я найду жемчужное зерно сведений, которые пригодятся.

– Но это ведь не удастся сделать ни мальчикам, ни графу.

– Как может мать разрушить репутацию собственного сына?