Если останемся живы...

— Спутник неуправляем, господа, — произнес профессор. — Если не принять срочных мер, он упадет в районе Новосибирска не позже чем через полторы недели.

— Есть ли вероятность, что он сгорит в плотных слоях атмосферы? — спросил личный представитель Президента России.

— Нет. При конструировании спутника рассчитывали на то, что он сможет выдерживать лазерные удары противника. Поэтому мощность его брони исключает вероятность каких-либо повреждений при проходе через атмосферу.

— Но так ли опасно это падение? — вопрос задал сотрудник московского института, занимавшегося космическими исследованиями, но весьма далекого от ядерной энергетики. — За прошедшее время плутоний внутри берилловых сфер мог распасться на легкие фракции и взвеси.

Райдер слегка улыбнулся:

— Если бы «Элиминейтор» лежал на дне морском, так бы оно и было, уважаемый коллега. Но в космосе другие условия. Плутоний на борту спутника будет представлять опасность еще много тысячелетий, уверяю вас.

— Господин генерал, — раздраженный Рубинов обратился непосредственно к Колбрайту. — Как случилось, что вы не в состоянии управлять собственным спутником? Неужели вы не можете с помощью радиосигнала вышвырнуть его подальше в космос… Или взорвать?

Колбрайт покачал головой.

— Прошло несколько лет, — ответил он. — Приемное устройство на спутнике, а также преобразователь радиокоманд выработали ресурс и вышли из строя. Проще говоря, сели батарейки.

Это была вторая ложь. На самом деле команда, переданная Саймоном Шейном из колорадского центра, содержала код саморазрушения электронного мозга «Элиминейтора». В этом была причина потери контроля над спутником. Ласкеров, изучивший устройство «Элиминейтора» еще в 1987 году, подозревал неладное, так как автономные системы питания орбитальной боевой станции дублировались солнечными батареями, но доказать себе справедливость этих догадок не мог. Спутник — невероятно сложный технологический комплекс, и выйти из строя в нем может что угодно, особенно если бросить его без присмотра.

Профессор Райдер, разогнавшийся было прочесть едва ли не целую лекцию о спутнике, к созданию коего приложил руку, вернулся на место, обиженно, но справедливо посчитав, что военно-политическим невеждам и этого достаточно. Между российскими и американскими учеными завязался оживленный диалог, в котором высокие руководители мало что понимали. Перекрывая гул голосов, в дискуссию снова включился Рубинов.

— Скажите, господин генерал, — спросил он Колбрайта. — А нельзя ли сбить «Элиминейтор» запущенной с земли ракетой?

Вместо председателя комитета начальников штабов ответил генерал Таггерт:

— Думаю, мы могли бы уничтожить его ракетой с мобильной или ядерной боеголовкой. Но по своим последствиям для радиационной обстановки на Земле это будет равносильно тому, как если бы мы дали ему упасть.

— А при падении спутника ядерный взрыв неизбежен? — вмешался генерал-майор Лебедев, исполнявший некогда обязанности заместителя председателя военно-промышленной комиссии.

— Ядерного взрыва в традиционном понимании не произойдет… Не должно произойти, — поправился профессор Райдер. — Но то, что случилось в Чернобыле, также не было ядерным взрывом.

После этих слов воцарилось напряженное молчание. Слышно было, как в недрах гигантского корабля пульсируют могучие механизмы.

Затянувшуюся паузу прервал полковник Шебалдин.

— Я предлагаю, — начал излагать он проект ФСБ, — внести изменения в программу планируемой на конец месяца американо-российской экспедиции на «Шаттле». Пусть «Шаттл» снимет спутник с орбиты и доставит на Землю. Это возможно?

— Теоретически да, — ответил бригадный генерал Уилсон. — Подобные операции уже проводились предыдущими экипажами «Шаттлов». Однако потребуется громадная подготовительная работа.

Придется менять расчетные характеристики, устанавливать на «Шаттле» дополнительное оборудование. «Элиминейтор» — не бумажный самолетик, он заставит повозиться. Успеем ли за неделю?

— Такой вариант уже обсуждался нами во время предварительных консультаций, — сообщил Колбрайт для русских.

— Тут слишком много «если». Что, если задержится монтаж оборудования? Что, если старт придется отложить из-за технических неполадок, как бывает едва ли не при каждом полете «Шатглов»?

Что, если возникнут осложнения на орбите? Наконец, вспомните «Челленджер». Не дай Бог повторения подобной трагедии, но мы вынуждены учитывать все.

Рубинов недовольно завозился на стуле.

— Но ведь другого шанса, насколько я понимаю, нет?

— Мы обязаны искать альтернативу, — настойчиво сказал Колбрайт.

В беседу вступил генерал Лебедев:

— Полагаю, нам следует считать вариант с «Шаттлом» основным и продолжать консультации в поисках запасного.

— Согласен, — пробасил Рубинов. — И очень удачно, что в экспедицию внесут лепту и российские космонавты. Я знаком с этими парнями. Это мастера. Космический полет будет для одного из них не первым, это прекрасно подготовленные практики и классные специалисты. Уверен, что совместными усилиями нам удастся победить этот проклятый спутник.