Если остаться жить

А теперь даже папа и мама Иры, которые восторгались каждой ее пятеркой, предупреждали своих друзей и своих знакомых, у которых были дети, или только еще должны были родиться, или уже родились и начали кричать «уа»: «Только чтобы не было диплома с отличием». Словно все, кто когда-либо кончал с отличием, ложились потом, включали рефлектор и закупоривали окна.

А ведь надо было тогда вместо аспирантуры просто устроиться на работу, на простую работу. Когда Ира еще могла что-то делать руками и не могла только заниматься. И ведь она тогда пошла в зоопарк. Ей так хотелось работать. Но служащие, хорошие женщины, покачали головами, посоветовали поехать в деревню, попить козьего молока. Ира пришла домой, и больше у нее не было сил ни ходить, ни устраиваться, ни объяснять.

Нет, все началось гораздо раньше. Все началось с того, что Ира не купила себе меховой шапки. Вернее, она ее купила, но потом она ей не понравилась, и Ира выменяла ее на другую, которая ей уж совсем не шла и которую поэтому она и не стала носить, а стала носить косынку.

У Иры не было не только теплой шапки, но не было и рукавиц. И Ира хорошо помнит, как она зимой тащила раскладушку и руки у нее примерзли к железкам.

Еще с войны, с того времени, когда Ира была маленькой, она привыкла к тому, что люди плохо одеты, что ни у кого ничего нет. И что петли на папином пальто, сделанные ею уже после войны из кусочков, которые она вырезала из внутренних швов, являются предметом гордости. И вероятно, именно с тех пор Ире и стало казаться, что когда нечего надеть — это абсолютно нормально. Ира никогда не могла понять людей, которые летом покупают зимние вещи, а зимой летние. Потому что в их семье зимние вещи зимой и то редко покупались.

А ту раскладушку, которую Ира тащила без рукавиц, она тащила к Алеше, когда у него жила. И тогда мама Алеши очень удивилась, как это у человека нет рукавиц. Она вообще очень удивлялась, глядя на Иру и ее родителей. И даже как-то спросила: не спят ли они на столах? Но родители Иры не спали на столах. А Ира спала на раскладушке в комнате у Алешиной мамы, которая пригласила ее, так как их тогда выселили из очередной квартиры. А если бы Ира тогда не жила у Алеши, то ей потом не надо было бы выезжать оттуда, потому что Алешиной маме не пришло бы в голову, что без прописки жить у них не хорошо. (Ира была прописана у родственников.) А Алеше не надо было бы делать вид, что он вроде и не замечает Ириного отъезда. И Ире не пришлось бы понять, что она вовсе ни к чему там у них, и не пришлось бы срочно, в тот же момент, как она это поняла, выехать. И если бы всего этого не было, может быть, она бы сейчас и не лежала так.

А когда Алеша познакомился с ней, Ире приснился сон. Будто Алеша сидит около Иры и обнимает ее и говорит, что любит, и Ира счастлива… Но тут открылась дверь и вошла Ирина тетя. И тогда Алеша отскочил от Иры и сказал, что не знает ее, что первый раз видит.

Вот и все, что Ире тогда приснилось, и тогда Ира еще не поняла, что это значит, но она уже тогда поняла, что так просто это все не кончится.

А ведь из их знакомства ничего бы не получилось, если бы не Ирина тетя. Потому что Ирина тетя была мастер «по сватовству». Ирина тетя что-то такое умела сказать и что-то такое говорила Алеше, что Алеша, вероятно, не видел Иру, а видел ту, которую описывала ему тетя. А тетя была фантазеркой. И наверняка она ему сказала, что Кирилл без ума от Иры (после чего Алеша месяц Иру не видел — «уступал» Кириллу). А потом решил не уступать, потому что Ира ведь была необыкновенной: она, когда из кинотеатра выходила, убегала от всех, и шла одна, и мечтала, и думала, и все это было действительно так, но где бы об этом узнать Алеше, если бы не тетя. А тетя старалась, каждый день старалась. Но потом тетя почему-то вдруг взяла Алешу и увезла в Ленинград к другой девочке. И там она расхваливала Алеше другую девочку. А Ира переживала, и Алеша Ире тогда прислал телеграмму, потому что все это было под Новый год, и Алеша прислал телеграмму, что не в силах забыть ее рачков. Рачки были из Ириного диплома. И Ира тогда успокоилась и даже была рада, что он уехал, потому что иначе она бы не получила такой телеграммы.

А Ирина тетя сказала, что знает, что делает. И что она увезла Алешу нарочно, чтобы он не считал, что ему Иру навязывают. И с тех пор она перестала ему ее навязывать, а, наоборот, стала ему говорить: «Что бы ты ни сделал — ты мне не подсуден».

Ирина мама очень сердилась на Ирину тетю за такую, как Ириной маме казалось, глупую политику. А Ира не сердилась. А потом Ирина тетя уступила Ире свою квартиру для того, чтобы Ира могла закончить диплом, и тогда Ира себе сказала (потому что знала, что без этой квартиры диплома бы не закончила), что будет вечно, всю жизнь тете за это благодарна.

А теперь Ира лежит, и ей уже не до Алеши, и не до кого. И она только просит, чтобы ей ничего о нем не рассказывали.