Если пожелаешь

— Грей в Англии. Он здесь уже несколько дней. — Если Грей сумел справиться с сетью, обвести вокруг пальца всех осведомителей Уэйленда и ловко использовать их в своих целях, значит, пристрастие к зелью не затронуло его рассудка. Грей оказался куда опаснее, чем воображали братья Маккаррик, он лишь забавлялся, играл с ними. — Возможно, ему удалось выследить нас.

Хью не находил себе оправдания. Он так стремился забраться к Джейн под юбку, что забыл, ради чего пустился в путешествие. Его единственная цель — защитить Джейн от человека, для которого убийство давно стало средоточием жизни.

Грей способен выбрать самый неожиданный и коварный способ, чтобы нанести удар. Подсыпать отраву в колодец или поджечь дом с помощью смеси скипидара со спиртом, а потом пристрелить каждого, кто попытается выбраться из огня. В последнее время Грей особенно пристрастился к поджогам.

— Откуда ты знаешь, что он в Англии? — заговорила Джейн, складывая платья в саквояж. Хью промолчал, и она, почувствовав его нежелание отвечать, сердито выпалила: — Сейчас не время скрытничать! Меня это тоже касается!

Хью устало потер лоб.

— Грей убил Лизетт.

Джейн ахнула и выронила из рук саквояж с одеждой.

— Если он подобрался так близко, что же будет с моими родными в Вайнлендсе?

— Грей не любит бесцельно тратить силы и вряд ли станет изменять своим привычкам. Если он не действует по приказу, то лишает жизни лишь тех, кого ненавидит. И все же предосторожности ради я оставлю для Роберта письмо. Твоей семье следует покинуть Вайнлендс как можно скорее.

— Убивает лишь тех, кого ненавидит? Тогда зачем он убил Лизетт? — Джейн снова принялась укладывать вещи. — Ты говорил, они были любовниками.

— Да, были, но все закончилось скверно. Грей решил, что Лизетт его предала.

— Хью, если он действительно где-то здесь, то может нас застрелить.

— Он не любит стрелять, — заверил Хью. — Грей не отличался меткостью даже до того, как у него начали трястись руки.

— Тогда почему бы нам не остаться здесь? Мы могли бы запереть двери…

— Ему ничего не стоит поджечь дом, чтобы выкурить нас отсюда. — Хью подошел к Джейн и обнял ее за плечи. — Милая, клянусь, тебе нечего бояться, но ты должна верить мне: я знаю, что делаю.

Джейн робко кивнула в ответ.

— А теперь одевайся. Нам предстоит скакать через лес. Постарайся выбрать что-нибудь потемнее.

— Мы оставим карету здесь?

— Кучера в усадьбе нет. Кроме того, Грей с легкостью последует за экипажем, но ему ни за что не найти нас, если мы отправимся верхом. — Хью с удивлением окинул взглядом внезапно опустевший пол спальни. Неужели в проклятом беспорядке Джейн действительно была своя система? — Помнишь ту скалистую тропу у водопада, что ведет вверх, на север?

— Да. Ты еще не позволял мне кататься там верхом, когда я была девчонкой.

— Что ж, нынче ночью мы поднимемся по ней. И нам придется скакать чертовски быстро, пока мы не уберемся отсюда подальше.

Четверть часа спустя они уже мчались верхом через лес. Густой белый туман казался маслянисто-жирным в свете луны.

Джейн крепко держалась за гриву лошади, чтобы не вылететь из седла на каменистой горной дороге. Хью скакал рядом, зажав в кулаке поводья ее кобылы. Ветви деревьев цеплялись за одежду и волосы Джейн. Прическа ее растрепалась, шпильки выпали, и рыжие локоны развевались на ветру точно крылья.

Заметив, что лошадь Джейн начала спотыкаться, Хью надежно привязал ее к луке своего седла, подхватил жену и усадил позади себя. Убедившись, что Джейн крепко держится за него, он пустил коня в сумасшедший галоп. Отлично вышколенное животное стрелой полетело вперед, заставив кобылу проявить резвость.

Лондонские проделки «восьмерки Уэйленд» не шли ни в какое сравнение с этим захватывающим приключением. Никогда в жизни не испытывала Джейн ничего подобного. Она мчалась по лесу на немыслимой скорости, да еще в темноте, обхватив за талию шотландца.

Все происходящее казалось ей волшебным сном, но Хью держался настороженно и был немногословен. Всю ночь, словно шахматист, пытающийся предугадать ходы противника, Хью гнал коня на север. Нередко, выбрав одно направление, он вдруг замедлял бег лошади, вскидывал голову, оглядывался и поворачивал назад.

— Как ты, девочка? — время от времени спрашивал он, похлопывая Джейн по колену.

Осознав, что ее жизни действительно угрожает опасность, Джейн неожиданно открыла для себя совсем другого Хью — преданного, самоотверженного, бесстрашного. В Роуз-Криге он готов был биться насмерть, защищая ее. Его застывшая у окна фигура так и стояла у нее перед глазами: тело напряжено, глаза прищурены, лицо словно высечено из камня.

Хью признался, что, не задумываясь, рискнул бы ради нее жизнью. Теперь Джейн не сомневалась, что тогда, в прошлом, он оставил ее, не пожелав проститься, не из жестокости и равнодушия. Нет, Хью Маккаррик был слишком сложен, чтобы так поверхностно судить о нем. И Джейн поклялась внимательно исследовать все глубины его загадочной шотландской души.