Если с собой трудно. «Слепые пятна» личности и внутренние конфликты

Когда такой человек думает о собственной старости, о том времени, когда он станет одиноким и не́мощным, когда он начнет болеть, его охватывает тревога – в первую очередь потому, что тогда он станет зависимым от других людей. Например, от родственников, которые будут вынуждены ухаживать за ним, заботиться о нем. От врачей и работников социальных служб. Он не сможет управлять своей жизнью и решать собственные проблемы, он станет игрушкой в руках других людей или обстоятельств. Это очень страшно для того, кто привык ценить и отстаивать собственную автономию. Поэтому такой человек копит средства на старость или случай болезни: деньги здесь рассматриваются не как самоцель, а как способ избежать ужасающей, унизительной зависимости от других людей. Такой человек может очень много и тяжело работать, чтобы быть уверенным в собственной способности справляться со всеми своими проблемами самостоятельно. Собственность также может ощущаться как альтернатива отношениям с другими людьми: такой человек скорее готов почувствовать себя «в отношениях» с собственной квартирой или загородным домом, чем с партнером или родственниками. Есть присказка о том, что кошки не привязываются к людям, с которыми находятся под одной крышей, однако привязываются к дому, в котором живут (кстати, не могу с этим согласиться). Что-то подобное, наверное, можно сказать и о людях, предпочитающих автономию. Находясь вне близких отношений, они чувствуют себя в безопасности, эмоциональную же связь они обычно острее ощущают с какими-либо вещами, предметами недвижимости, предприятиями, территориями. Однако в крайних вариантах описываемого типа человек на определенном этапе своей жизни может занять позицию тотального и крайнего отказа от любой собственности, проявляя таким образом абсолютную независимость. Мне встречался немолодой уже человек, с двадцати лет и на неопределенный срок отказавшийся от употребления алкоголя, табака, мяса, от использования нецензурной лексики, от любых азартных игр для того, чтобы испытать свою способность разорвать ощущавшуюся им зависимость. На вопросы о том, зачем он все это сделал (никакими религиозными ограничениями это не было продиктовано), он отвечал: «Мне хотелось знать, смогу ли я жить и успешно справляться и без всего этого».

Что касается социальных контактов таких людей, дружеских и приятельских отношений, принадлежности к социальным группам, очевидно, что стремление к независимости явно прослеживается и здесь. Такому человеку непонятно, зачем отправляться, например, на курсы по ручному вязанию, если все необходимые навыки можно получить с помощью просмотра заранее записанного урока через онлайн-трансляцию. Посещая конкретную церковь или заседания благотворительной организации в течение ряда лет, он не устанавливает близких и хотя бы приятельских отношений ни с кем, не проявляет инициативы в сокращении дистанции. Другие люди через какое-то время оставляют его в покое и перестают докучать попытками познакомиться поближе, приходя к заключению (вполне резонному), что такому человеку просто не нужны отношения с ними. Зато он вполне может допустить социальные контакты, которые допускают максимальную дистанцированность и даже анонимность, например, общение в интернет-чатах.

Довольно часто такой человек плохо осознает потребности собственного тела и мало задумывается о них, ведь с неизбежностью такое осознание и такие размышления привели бы его к тому, что он зависит от собственных физиологических потребностей, от состояния тела, той формы, в которой оно находится, от его здоровья или болезней, от его бренности. Очень часто можно наблюдать, что такой человек культивирует собственную физическую форму, например, посещая фитнес-центры, качая мышцы, следя за питанием и здоровым образом жизни. С удовольствием оглядывая отражение в зеркале, он убеждается в собственной крепости, мощи, силе и ловкости, в неуязвимости. То, что все это, – временное состояние, что так не может быть всегда, то, что тело со временем начинает стареть, полностью игнорируется; такой человек преувеличенно демонстрирует окружающим свои возможности и в пятьдесят, и в шестьдесят, и в более лет, стараясь скрыть и то, что руки дрожат, и то, что сердце не справляется с нагрузкой, не только от окружающих, но и от себя самого.

Очень интересны взаимоотношения такого человека с собственной сексуальностью, ведь в ней человек также зависит от партнера или хотя бы его наличия. Люди с выраженной тенденцией к автономии склонны воспринимать сексуальность как что-то необязательное для себя, что-то, без чего вполне можно обойтись. Они могут как занимать такую позицию лишь на рациональном уровне, так и подавлять собственную сексуальность таким образом, что она практически (или почти) перестает ощущаться. Им не хочется зависеть от собственных сексуальных потребностей, поэтому они могут обходиться без их удовлетворения весьма значительное (иногда неопределенное) время.