Если счастье близко

– Понимаю, это странно, – сказал он, волнуясь, – но мы играли. Офелия дала мне лист бумаги с текстом и умоляла меня проиграть этот эпизод – очень хотела понять, что чувствуют жертвы, когда к ним домогаются… Я… я, – заикался Ростик, – не думал, что она перевернет этот невинный театр в обвинение в домогательстве. Мы сидели на расстоянии метра друг от друга, когда я зачитывал текст. Понимаю, глупо…

– Глупо? – сорвался профессор. – Глупо? Мерзавец! Видеть тебя не хочу! Значит так, – Семен Николаевич встал, – если ты сейчас же не напишешь заявление об увольнении, мы обратимся в полицию, и я приложу все усилия, чтобы ты получил сполна.

Ростик вытер вспотевший лоб, недолго подумал, взял лист бумаги, написал заявление и, попрощавшись, вышел с кафедры.

«Надо было отодрать ее, как последнюю шлюху, и жить спокойно. Сучка!» – подумал он, когда сел в машину, и вслух прибавил:

– Две недели до увольнения. Что-нибудь придумаю.

Две недели Ростик жил, как в тумане. Он ходил в университет, едва отчитывал лекции, проводил семинары, выслушивал сожаления коллег о его решении уволиться. Семен Николаевич при коллегах не подавал виду, что имеет самое непосредственное отношение к решению Ростислава, вел себя, как обычно – шутил и отшучивался. Но когда профессор и Ростик оставались вдвоем, тот демонстративно выходил из кабинета, даже не глянув на осунувшегося ученика. На звонки профессор не отвечал, и Офелия, которой Ростислав каждый день звонил в отчаянии, словно исчезла – ее телефон все время отключен.

Каждый вечер, открывая книгу, Ростик надеялся увидеть, что его история прервалась; он готов был искать ошибку, исправлять ее, лишь бы жизнь пошла по-прежнему. Вот только в книге было записано все до последней минуты. Впрочем, он искренне верил, что произошла ошибка, и завтра или послезавтра профессор позвонит ему, и они еще раз обо всем поговорят. Надеялся, что Офелия признается Семену Николаевичу в том, что оговорила Ростика. Верил до последнего – обязательно что-то произойдет и все станет на свои места. Иначе… иначе совсем не годится. Если его уволят из университета, он потеряет не просто работу, он потеряет все, к чему стремился эти годы, все, о чем так сладко мечтал в ночной тиши.

– Значит, жизнь идет по плану, значит, все будет хорошо, – ненадолго успокаивался он, но потом впадал в отчаяние.

Уже завтра выйдет приказ об увольнении Ростика.

– Неужели это конец? – спрашивал он себя каждую минуту.

Почти пять вечера. Ростик с полудня просидел в кабинете, думая об одном и том же. Он глянул на часы, взял телефон в руки, набрал номер телефона профессора.

«Ну, возьми, возьми же трубку», – еле слышно говорил Ростик. В ответ – протяжные гудки. Он позвонил через пять минут, потом еще через десять.

– Слушаю, – послышался голос Семена Николаевича.

– Семен Николаевич, – сказал Ростик, обрадовавшись, – как я рад, что дозвонился...

– Не звоните мне больше, – сухо сказал профессор в ответ и отключил телефон.

«Похоже, и вправду, все кончено», – решил Ростик и небрежно кинул телефон на рабочий стол.

Он глянул на двухметровые стеллажи – филигранно выставленные авторские учебники, монографии, сборники статей и судебной практики навеяли глубокую грусть.

Ростик открыл ящик стола, достал рукопись докторской диссертации и кинул в мусорную корзину.

– Прощай, голубушка! – с горестной усмешкой сказал он, встал, подошел к бару, открыл бутылку виски, налил в стакан и залпом выпил.

Пустота в душе. Как глупо вышло. Непростительно глупо. И как покровитель, тот самый, о котором с воодушевлением говорил Колян, мог допустить вопиющую несправедливость. За что Он так с ним? За что? К лучшему? Ростик усмехнулся.

– Наверно, к лучшему…

От печальных раздумий Ростика отвлек звонок смартфона.

– Алло! – ответил он звонящему с незнакомого номера.

– Ростислав Олегович, это Офелия!

Глава 7.

Ростик онемел, положил телефон на стол. Прикрыл лицо руками. Напряжение сменилось улыбкой и слезами – нет, еще не все потеряно. Нет сомнений – Офелия звонит, чтобы помочь.

– Алло, Ростислав Олегович! Вы слышите? Алло!

– Да, я слушаю, – взяв себя в руки, сказал Ростик.

– Нам надо срочно встретиться, Ростислав Олегович. Прошу.

– Где?

– Я буду в ресторане «От рассвета до заката» через полчаса. Сможете приехать?

– Смогу, – ответил Ростик.

Он тут же вызвал такси, быстро надел рубашку с коротким рукавом и джинсы, туфли на босые ноги и выскочил из дома.

– Ростик, ты куда? – на пороге дома стояла Лиза.

– Дорогая, мне надо бежать. Прости, я тебе после все объясню, – протараторил он на бегу.

Лиза посмотрела мужу вслед, прошла в дом, приняла душ и с блаженной улыбкой легла на кровать. Муж уехал, дочь у родителей, она принадлежит сама себе. Наконец появилось время предаться мечтам и приятным воспоминаниям. А потом, когда Ростик вернется, она с ним поговорит, приголубит и он воспрянет духом.

Ростик запрыгнул в машину такси, назвал ресторан и попросил водителя не медлить.

– Важная встреча! – сказал он в ответ на недоуменный взгляд таксиста.