Если смерть проснется

Войчемир основательно рассказал о виденном, признав, что поле — лучше не придумаешь, а после осторожно поинтересовался, отчего это овраги — ровные, а ямы — круглые?

— Волаты! — улыбнулся брат, — Слыхал о таких?

Войчемир согласился, что не только слыхал, а даже видел, а также соообщил, что волаты — это и есть Первые, о которых столько сказок ходит.

— Сам придумал? — рыжие брови Сварга взметнулись вверх.

Войча ухмыльнулся: не сам. Один умный человек поведал.

— Умный, видать, этот человек…— брат помолчал, затем лицо его стало серьезным. — Я, Войча это поле впервые еще лет десять назад увидел. Про волатов мне, конечно рассказали, только я не поверил. Зачем им такое рыть?

— А для войны! — осенило Войчу. — Чтоб конницу задержать!

— Конницу…— Сварг пожал плечами. — Это же на ком им ездить нужно было? Ты Патара знаешь? Войча вздрогнул от неожиданности.

— Это старший у рахманов. Лет пять назад отец посылал меня к нему с одним делом. Довелось поговорить со стариком. Отец его очень уважал… Я спросил об этом поле — авось, знает.

— И он сказал про этих… Первых? — понял Войча.

— Да. Он считает, что здесь они действительно воевали. Овраги — это рвы. Заметил — рядами идут? Восемь рядов!

— Восемь! — рука тут же полезла чесать затылок. — Да кого же им остановить нужно было?

— Не конницу, — улыбнулся брат. — Такая глубина для конницы не нужна. Там было что-то страшное… А ямы… Патар уверен, что их не рыли.

Войча изумленно моргнул, но тут его осенило:

— Матушка Сва! Это вроде как Дий Громовик молнию кинул! Или… Змей?

Собственная догадка тут же показалась дикой, невозможной, но Сварг согласно кивнул:

— Вроде. Только молнии такое не выбьют. Да и Змеи тоже.

Войчемир вспомнил Змееву Пустыню. Страшны Змеюки, нечего сказать, но таких ям им не выжечь.

— Потом я бывал тут — раза два. Тогда я и подумал, что для боя здесь место — лучше не придумать. А насчет волатов… Похоже, одни оборонялись, Другие наступали. Которые оборонялись, рвы копали, а те, другие, их — молниями! Вот так-то, братан…

Войча открыл рот, дабы заявить, что быть такого не может, но вдруг понял

— может! Недаром Первые Дверь с Ключом прятали!

— Мне… один человек говорил, — нерешительно заметил он, — будто Первые сами себя погубили…

Войча хотел добавить о Сдвиг-Земле, но прикусил язык.

— Может, — согласился Сварг. — Тем, кто тут воевал, скверно пришлось, это уж точно. Мне рассказывали, что лет двадцать назад здесь крепость откопали. Рыли что-то на холме и наткнулись. Даже не крепость — вроде пещеры. Внутри все железом выложено… То есть не железом. Что-то блестящее, легкое — и не ржавеет. Там эти волаты были — черепа, как котел…

Войча вновь вспомнил пещеру среди скал и кивнул.

— И еще здесь Каменная Рожа есть, — заключил Сварг, вставая. — Потом покажу. Ладно, пошли! Дел много…

Дел и вправду оказалось много, и дел для Войчемира новых, непривычных. Воевать ему доводилось, но под Ольмином все кончалось небольшими стычками — жаркими, но короткими. Теперь же намечалось сражение. Весь следующий день пришлось провести в седле. Волатово поле объездили вдоль и поперек, после чего Сварг приказал в некольких местах рыть «волчьи ямы» и ставить частокол. А еще требовалось посылать во все стороны лазутчиков, проверять оружие, доспехи и даже конские подковы. Брат был молчалив, отдавая лишь короткие приказы, и Войчемир терялся в догадках, что задумал Сварг. Рацимир близко, значит завтра, в крайнем случае — послезавтра…

К полудню отряды начали покидать лагерь и занимать позиции среди холмов и рощ. Вначале Войча лишь недоумено крутил головой, ничего не понимая, но затем замысел Сварга стал ясен. Войска строились огромным четырехугольником, занимая промежутки между рощами и оврагами, непроходимыми для конницы. Четырехугольник оказался неровным, углы выдавались вперед, значит нападавших можно будет атаковать с флангов.

О дальнейшем можно было только догадываться. Сварг молчал и лишь временами мрачно усмехался. Войчемир глядел на брата с уважением — вот это полководец! Вспомнились молодые хвастливые кметы, из тех, что крутились в Кеевых Палатах. Они любили потолковать о войне, но вся их премудрость сводилась к тому, что надо выехать в чисто поле, достать булатный меч да молодецким ударом снести с плеч супостату буйну голову. И, конечно, приодеться в шелк да в румский аксамит, дабы в бою истинным альбиром выглядеть. Этих бы сюда! Но Войча тут же вспомнил — Пленк и прочие хвастуны теперь служат Рацимиру! Вот и славно, пусть приходят! Поглядим, от кого пойдут клочки по закоулочкам!

…Каменную Рожу они увидели на склоне одного из холмов. Войча лишь головой покачал — из земли проступало лицо: нос, щеки, странные круглые глаза. Словно чудовищный волат упал на спину, окаменел и покрылся землей. В пустых глазницах росли деревья, каменные щеки змеились глубокими трещинами, но Войча рассудил, что лик зря Рожей обозвали. Лицо как лицо, спокойное, даже красивое. И кто же такое из камня высек? А главное — зачем?